Фоллер

Из дубликатора не должно выходить ничего, кроме объектов, которые они помещают. В происходящем не было никакого смысла.

Дверь лаборатории открылась и закрылась. Питер услышал щелчок замка. Гарри вернулся через пять секунд.

— Что это за чертовщина?

— Я не уверен.

— Что, если прямо сейчас оно излучает радиацию? — Гарри стоял метра на три дальше, чем Питер, но если эта тень вредна, то даже это расстояние не помогло бы ему.

— Если так, то, наверное, слишком поздно.

Пятно оказалось трехмерным. Когда он смотрел на него, было сложно что-нибудь разглядеть, как будто его зрение сопротивлялось, пытаясь закрыть созданную пустоту. Питер на минуту отвел взгляд в сторону, а затем снова взглянул на него. Пятно вдруг начало затвердевать, превращаясь в сферический объект, который расползался по полу лаборатории.

Нет, даже не расползался. Нижняя часть его уже не была абсолютно сферической — она стала сплющенной. Объект медленно просачивался сквозь плитку. Там, где он разъедал пол, мерцало голубоватое сияние. Он ионизовал вещество, с которым взаимодействовал.

Питер хихикнул. Он закрыл ладонью рот, еле сдерживая смех. Он подумал, что, должно быть, находится в состоянии шока. Сделав глубокий вдох, Питер попытался привести свои мысли в порядок.

Первым делом им нужно нейтрализовать эту вещь, прежде чем она просочится сквозь пол.

Питер повернулся к Гарри.

— Нам нужно использовать что-то заряженное. Скорее.

Питер подбежал к генератору Ван де Граафа[22].

— Что-то заряженное? — переспросил Гарри. Он стоял, как будто приклеенный к полу. — Твою мать! Ты думаешь, что это сингулярность.

— Да, — он схватил Гарри за руку и потянул за собой. — Если мы ее зарядим, то сможем контролировать. Помоги мне.

Они установили генератор Ван де Граафа возле черной сферы.

— Найди где-нибудь две металлические пластины, — сказал Питер, когда генератор начал искрить, показывая, что зарядился. — Если даже этот объект не сингулярность, все равно нужно реагировать быстро и действовать четко, как будто он является таковым. — Он побежал за батареей.

Питер вернулся с двумя металлическими крышками, которые сорвал с воздухопроводов кондиционера. Они установили металлические пластины по обе стороны объекта и подсоединили положительный полюс батареи к одной пластине, а отрицательный — к другой.

Объект поднялся в воздух и встал ровно между двумя пластинами.

Он был нейтрализован и приостановлен. Теперь им нужно было перенести его из лаборатории в какое-нибудь безопасное место и определить, с чем они имеют дело.

Во время подземных прогулок с Уго они часто проходили мимо огромного заводского помещения с толстой стальной дверью. Оно должно подойти.

— Берись за конец, — сказал Питер, хватая одну из пластин.

— Бог ты мой, — вздохнул Гарри, поднимая вторую.

Объект взлетел как по волшебству.

— Если это сингулярность, почему она не тяжелая? — спросил Гарри.

Питер кивнул. Сингулярность с окружностью шины должна весить больше, чем вся Земля.

— Черт, не спрашивай. Парадокс должен вызвать необычный квантовый эффект. Ведется так много споров о том, что происходит, когда квантовая механика и сингулярности объединяются. Единственное, что было бы удивительно, — это то, что результат бы нас не удивил.

Они стояли, глядя на объект, парящий между ними.

— Что мы, черт возьми, сделали? — спросил Питер.

— Эй, не смотри на меня. Я просто делал свою работу, — сказал Гарри.

Питер улыбнулся ему.

— Готов к тому, что федералы узнают?

Поставив батарею и генератор Ван де Граафа на каталку, они медленно двинулись в сторону коридора. На лестнице им будет туго.

— Как только мы разработаем более профессиональную электростатическую ловушку и начнем работать со счетчиком Гейгера — Мюллера, альфа-спектрометром, гамма- и нейтронными детекторами, тогда и будем думать, нужно ли нам звать федералов. Я не буду им звонить, если нам это не нужно. Тем более что они сначала прикроют наше исследование и только потом будут разбираться, что к чему.

21

Паника у Бури в конце концов утихла. Какой у нее был выбор? Жизнь продлена еще на некоторое время — Фоллер и все остальные поняли это в течение нескольких недель после Первого Дня.

После того как паника прекратилась, она начала злиться.

— Я не мог позволить тебе умереть. — Фоллеру приходилось кричать, чтобы заглушить шум ветра.

— Ты понятия не имеешь, умерла бы я или нет. Возможно, Мунларк пришел, чтобы сказать мне, что они оттеснили захватчиков.

Порывы ветра придавали ее лицу странный вид: щеки растянулись и сморщились, а глаза широко раскрылись в бесконечном удивлении.

— Другие районы наступали со всех сторон. Тебя собирались убить. Если бы ты осталась, то была бы уже мертва.

— Это не имеет значения. Не тебе решать.

— Но ты ведь признаешь, что невозможно было бы выжить, если бы я оставил тебя там?

— Кем ты, черт возьми, себя возомнил? Думаешь, что можешь решать за меня, только потому, что у тебя есть моя фотография? Если я хотела остаться и умереть вместе с Мунларком, ты не имел права меня останавливать.

— Он стрелял в нас.

— Он стрелял в тебя!