Фомка-разбойник

Клетки стоят в трюме. Их привез пароход с собой. Привез он еще и пищу для ванек, кроме той, что полагается от нас: компот, молоко консервированное.

Словом, поедут наши ваньки барами.

Теперь надо их на борт доставить. Схватишь такого барина за шиворот – и в мешок. Завяжешь. Потом другого, третьего, мешков десять надо на шлюпку.

А не лежат на полу мешки, скачут! Четвертый, пятый мешок завязал, а первый уж пустой лежит: ванька в нем дырку прогрыз и – поминай как звали! Пока за ним гоняешься, другой удерет.

Наконец все десять веселых мешков погрузили в шлюпку, отчалили. И тут покою нет: то из одного мешка, то из другого высунется острая мордочка и глядит с любопытством: «Куда это меня везут?»

Того и гляди, выскочит – и в воду.

На денек отлучился я проведать котиков.

По дороге видал ванек. Молодые уже ушли от родителей, живут сами по себе. У стариков незаметно отрастает голубоватый, пушистый, густой зимний волос.

Пошли грибы. Леса у нас нет, а грибов много. Множество красных, или, как зовут их в русских деревнях, подосиновиков. Здесь их так не назовешь – осины здесь и в глаза не видали. Много и березовиков; березки же крошечные, выше четверти от земли не поднимаются; от травы их с первого взгляда и не отличишь.

И вот замечательная особенность: грибы у нас без порчи, ни червя в них не найдешь, ни улитки. Любой годится в пищу. Алеутки много их набирают и сушат.

На котиковом лежбище ничего нового. Только секачей почти не видно. Они впервые отправляются в путешествие.

* * *

Пароход простоял у наших берегов две недели и ушел.

Теперь до весны не увидим. Девять долгих зимних месяцев будем одни. Идет снег. И сразу тает. Стая за стаей отлетают от нас ары, розовые чайки-говорушки, бакланы-урилы.

Стая за стаей прибывают к нам зимние гости: утки-морянки, с острыми, как шило, хвостами и пестрые каменушки.

21 октября – 20 ноября

Остров Беринга

Исчезли с лежбища холостяки. Скоро начнется отвал и маток с молодыми.

Наши и медновские котики собираются в большие стада, уходят к югу. Зимовать они будут за тысячу километров – около японского острова Хондо. Много опасностей ждет их в пути: хищные шхуны, страшные косатки.

Люди-хищники бьют котиков издали картечью. От быстроходных косаток котикам не спастись в открытом море.

Только бы добраться до зимовки. У острова Хондо есть мели – спасение от косаток. Там наши котики зимуют вместе с японскими.

А весной тот же опасный путь назад.

Сколько-то наших котиков вернется к нам на будущий год?

* * *

А у южных берегов нашего острова появляются уже другие звери: громадные сивучи прибывают к нам на зимовку от берегов Камчатки.

* * *

Катер развез по всем ухожам алеутов заведующих ловушками-кормушками – начинается песцовый сезон. До промысла еще далеко, но надо заранее к нему приготовиться.

* * *

Вечер. Пусто в тундре. Торчит только одинокая юрташка – домик зава ловушкой-кормушкой.

Выходит зав из юрташки. Через плечо у него веревка, на веревке болтается пучок юколы: пять-шесть больших рыбин. Зав направляется на лайду. Там сбрасывает свою ношу на землю, волочит ее за веревку по камням и песку. Пахучий след оставляет за собой юкола.

Пройдя по лайде, зав сворачивает в тундру. Юкола, подпрыгивая, тащится за ним.

Странная постройка стоит в тундре. Похожа на городскую купальню: маленький красный домик и крытый дворик с низеньким выходом. Только крыша и стены дворика как решето: столбы обтянуты проволочной сеткой.

Проволочная дверка поднята: вход свободен. Но зав не входит. Он поворачивает и опять идет на лайду, направляется теперь по ней в другую сторону. Пучок юколы тащится за ним, оставляет пахучий след на земле. Темнеет. Зав вскидывает юколу на спину и поспешно через тундру и горы напрямик возвращается домой – в юрташку. И ложится спать.

* * *

Ночь настает. Снег блестит под луной. Голубые тени движутся по снегу, крадутся по тундре, пробираются на лайду: ваньки вышли на промысел.

Ванька идет по лайде, каждый камушек осматривает, обнюхивает. Вот лежит маленький морской ежик – репка. Ванька его на зуб – и нет ежа. Вот выбежал из-под камня крабик. Ванька прыг – и на зуб. Вот целая дохлая рыбина.

Только хотел ее ванька схватить, да не тут-то было: откуда ни возьмись, набежали другие ваньки, разорвали рыбину – по маленькому кусочку досталось каждому. Отбежал ванька в сторону, дальше идет. Вдруг вкусным запахло. Ванька нос по ветру. Ага, вон откуда! Дорожка по снегу – чудно пахнет! Ванька нос в землю – и пошел, пошел, побежал по дорожке. Долго бежал, вдруг впереди дом. Ванька – стоп!

Надо бы сразу назад, да уж очень вкусно пахнет.

На крыше дома висит юкола, и ветер далеко разносит ее запах. Ничего не шевелится ни в доме, ни во дворе. Зачем же бежать? Можно даже подвинуться ближе немножко. Чуть-чуть, и очень осторожно…

Пахучая дорожка ведет прямо во двор.

Прямо посреди двора на снегу куча юколы. Вот удача!

Ванька первый попавшийся кусок цоп в зубы и скорей за ворота.

Нет, никто не гонится. Значит, можно присесть и уничтожить добычу.

Съел. Все спокойно. Еще раз попробовать?

И ванька опять крадется во двор.

* * *