Фонарики желаний

– Ой, мамочки, как их не шипперить! – бормочет Стефани, когда Джейни и Джесси сближаются после первых свиданий, на которых они разделены экраном.

– Прекрасно понимаю.

Когда они оба нажимают зелёную кнопку, Стефани радостно кричит, как кричала и я. А потом, когда всё разваливается, она становится задумчивой. Я слежу за тем, как она смотрит шоу. Она ничем не выдаёт своих мыслей – я вижу лишь, как крутятся шестерёнки у неё в голове.

Эпизод заканчивается. Стефани смотрит на меня и с полной уверенностью говорит:

– У вас с Каем так не будет.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что ты тоже нравишься Каю.

Я не знаю, насколько разумно ей верить. Обо всём этом и думать страшно.

– Какая разница после того, что произошло с нашими родителями?

Мы какое-то время говорим об этом: о семье Кая, о том, что мой отец совершенно неправильно его воспринимает и что я зашла в тупик.

– Я уже не знаю, как общаться с родителями, – признаюсь я. – Нам всем, похоже, была необходима Найнай, чтобы слышать и видеть друг друга. – А потом, без паузы и не переводя дыхания, выпаливаю: – В магазинчике всё плохо… я не знаю, сколько мы ещё продержимся на плаву… а они со мной об этом даже не говорили. Я пытаюсь сделать всё, что могу, но они не только отказываются помогать, но и мешают!

Стефани, похоже, мои слова даже не удивляют.

– Знаешь, я слышала, что сейчас у многих магазинов в китайском квартале проблемы.

Я выпрямляюсь, чтобы лучше видеть её лицо.

– Серьёзно?

Она кивает.

– Арендная плата растёт у всех. Это из-за джентрификации[35] окружающих районов.

Я совершаю воображаемую прогулку по кварталу и пытаюсь вспомнить какие-нибудь признаки трудностей, которых раньше не замечала. Мистер Чэнь! Он приготовил нам с Каем фирменную утку по-пекински, а потом содрал с нас за неё кучу денег.

Значит ли это, что и у «Лунных пряников» тоже трудности? Нет, Кай бы мне рассказал. После того как я ему доверилась и рассказала о долгах нашего магазинчика, – уж точно.

– И что нам делать? – спрашиваю я у Стефани.

– Не знаю, но если я могу помочь, дай знать.

Я думаю, не рассказать ли ей об исполнении желаний и не попросить ли обдумать со мной идеи, но что-то меня останавливает. Мне, конечно, нравится Стефани, и я доверяю ей, но дело в другом. Исполнение желаний было особенным секретом для меня и Найнай, а теперь – для меня и Кая. Да, мне трудно, но я пока не готова втягивать в это третьего человека.

– Спасибо, Стеф, это многое для меня значит.

Сокращённое имя срывается с языка совершенно естественно, и она не возражает.

– Без проблем, Лили́.

На секунду я задумываюсь, не рассказать ли ей, что так меня называла только бабушка, но мне нравится, как она произносит это прозвище. Оно звучит как-то совсем неправильно, когда его произносит отец, который притворяется, что Найнай никогда не существовало, и при этом крадёт её прозвище для меня, но со Стефани всё иначе. Она будто поддерживает в прозвище жизнь. И вместо грусти оно вызывает у меня ощущение тёплых бабушкиных объятий.

Я улыбаюсь.

– Нам всё ещё надо посмотреть «Мама знает лучше».

Эпизод с двойником Он-аи по-прежнему открыт и ждёт своего часа на ноутбуке Стефани.

– О-о-о, обожаю смотреть на властных мамочек и тётушек, когда они не мои!

Я прижимаю к себе Гудди и полностью погружаюсь в чужие проблемы, забыв о своих. Я благодарна Стефани за сегодняшний вечер и одновременно думаю: что было бы, не дай я страху из-за «Ужасного Происшествия с Конкурсом Правописания в Пятом Классе» контролировать мою жизнь?

Что, если я преувеличиваю и последствия «Катастрофы с Бабл-Чаем в Десятом Классе»?

23. Сын-Какашка

Кай

Девятьсот пятьдесят один. Девятьсот пятьдесят два. Девятьсот пятьдесят три.

Эх. Я считаю про себя, чтобы сохранить спокойствие, вот уже девятьсот пятьдесят четыре – точнее, уже девятьсот пятьдесят пять секунд. Да, знаю, это не так много времени, но считать про себя я начал, когда был буквально в одном крохотном, бесконечно малом шаге от того, чтобы сорваться.

Отец и брат в моей пекарне уже три года… то есть, я хотел сказать, три часа. Если раньше, в прошлые их визиты, я думал, что они плохие, то извини, Кай из прошлого, у меня для тебя плохие новости. Вместе они намного, намного хуже.

Их присутствие само по себе вызывало подозрения, но они заявились в пекарню с определённой целью – и поначалу казалось, что она выглядит как-то так: «Как нам лучше всего выбесить Кая?» Но нет, это они так хотели «улучшить» пекарню. Особый акцент на кавычках, потому что в данный момент Цзяо пытается превратить нашу очаровательную пекарню, в которой династия Тан встречается с современностью, в холостяцкую пещеру.

– В пекарне необходимо повесить телевизор с широким экраном, – говорит Цзяо, измеряя стену. – Тогда мы сможем оставаться открытыми даже во время матчей.

Он поворачивается к прилавку.

– А ещё надо предлагать разливное пиво. Местные бренды. Всякие крутые вкусы.

Я каким-то образом умудряюсь сдержаться и спокойно отвечаю:

– Это просто глупо. Телек ни разу не соответствует теме, для алкоголя нужна лицензия, и мы даже не открыты по вечерам.