Фонд последней надежды

Ася нашарила на кухонном столе пульт, включила телик. Старые фильмы, новогодний музон… Мультики… Снова клипы… Новости… Что?! Второе января? Ну ни фига себе! Что ж такое? И доктора никто не вызвал? Ну, спасибо, Владик… Тараканий грипп в Зорком?!!

Не может быть!.. Вспышка… 19 смертельных случаев по области… Турист из Австралии… Господи! Гулька в автобусе болтала – её сестрица познакомилась по Интернету с мужиком из Мельбурна, тот обещал приехать в гости – встречать Рождество…

Она позвонила Майре.

Точно, тараканий грипп.

Из фондовских никто больше не заболел. Кроме самой Гульки, конечно. Австралиец Лесли, бедный, помер в больнице. Гулька при первых симптомах кинулась в Красный Полумесяц и до сих пор торчала в карантине вместе с зарёванной сестрицей, упустившей своё семейное счастье. Идут на поправку.

Вот тебе и корпоративочка.

А что с Верой Ивановной?!

Ася добрела до комнаты свекрови, заглянула. Старуха сидела в кресле перед телевизором, аккуратно одетая и причёсанная, вдумчиво складывала детский паззл. Голубые, как у Мальвины, волосы солидно поблескивали в зыбком свете торшера. На чайном столике – блюдо с фруктами, печеньице, молоко в хрустальном бокале.

А Влад?

В кабинете было тихо. Она тихонько приоткрыла дверь, заглянула в щёлочку. Никого. Видно, только что ушли? Страшный кавардак, всё вверх дном, штора сорвана, разбитая машинка валяется на ковре, жалобно поблёскивают штырьки с буковками, куча изорванной бумаги. На столе, в недопитой пивной кружке, плавает трогательный кораблик из долларовой купюры.

Ася бездумно вынула доллар и отнесла кружку в кухню.

Хлопнула дверь. Через минуту вошёл Влад с озабоченным лицом, не глядя на Асю, принялся выкладывать из пакетов продукты.

– Влад… Ты как себя чувствуешь? – Ася удивилась, какой у нее квакающий голос.

– Чудесно! – рявкнул Влад, швыряя в холодильник пачку масла. – Просто замечательно! Сначала шляешься неизвестно где и неизвестно с кем, а потом являешься домой с заразой. Молодец! Просто молодец! Что тебе мать, что тебе я – нет, мы будем голодать, болеть, сдыхать, пока ты развлекаешься!

– Зачем ты такой злой? – услышала Ася свой по-прежнему квакающий, но на удивление спокойный голос. – Зачем, как собака?

– Чё? – Влад замер, прижимая к груди куриную тушку.

Он всегда ненавидел советские комедии. А это милое зоркинское «чё»!

– Чё, чё… Капчё! – с мрачным наслаждением припечатала его Ася.