Фоновый свет

том второй — вот Аксинья когда-то была живой, мечтала выйти за управдома, к погибели вечной

сердцем влекома,

автору «Горя от ума» убирала московские дома — примерно было по двадцать комнат, но она

131

уже ничего не помнит,

кто там что делал с женою друга — главное чтоб на улице сухо.

Мойка выходит из берегов, рыбарь проматывает улов на скучных женщин и злых золовок.

город ветрен, почерк неловок. на атласных подушках «георгий» с крестом, черемухи цвет, отпели

постом.

третий аркан выпал опять, будущих лет не положено знать,

так и тянет Аксинья горлом луженым горькую песнь, что положена женам,

из-под земли, управдом в расстрельном, на подмалевку холста им Стрельну

не отдают, говорят — сгодится. карандашом замирает птица.

132

Амалия едет в своем шарабане в Рязань молча пьет валерьяну

ей грустные песни извозчик поёт рифмы путает спьяну

на юге черешня цветет а в столице подледного лова

пустой красноперкой на пресненский лёд перебраться готова

и кровью соленой дышать и внимать повеленьям пророка

плохая жена безответная мать и крючок в сиплом горле жестоко

как маятник снова качнувшийся вспять по разорванной вене

берлинской лазурью под веком смешать бывшей нежности тени

и грустные песни извозчик поёт где пучина могила

какой там по счету уже поворот что когда-то кого-то любила

теперь и не верится даже рука утопает в коричневой сарже

последней заставы печаль далека сердца линия глаже

133

если не умерла то могла бы жать посильнее

верхняя ля всегда западает на песне о Лорелее

этот язык не совсем для любви но только щадит умлаут

первые розы цветы что в морозном стекле не вянут

третий куплет никого здесь нет кроме нас морфемы жующих

от плоти живой вкушая запрет и мертвых материй пуще

цепляясь не знаю что стало со мной и думать об этом ересь

повешенный верит вниз головой что смыслы еще не делись

если не умерла то могла дочитывать Гейне

под слоем трещин оргстекла подключичных артерий к ней но

никто не помнит как гребень жег ладонь и зубьями в скалы

любой переводчик не то чтобы плох но отмели слишком мало

а если точно не умерла просто фиолет на скулах старшая группа уснула

никто не бросает подушки в бездну как будто что там неизвестно

не пробует глубину над лодыжкой не рисует холмики с книжкой

которая пеной не изойдет ничего не исполнится в свой черед

а теперь послушаем «Времена года» и вот

134

на Рим падает снег тополиный пух и разная мошкара

Сивилла обещает повальный мор и переключить с утра

ее нельзя один федеральный канал на этой планете

никого не приручай и не будешь в ответе

мертвая Сивилла никого не любила всем свое белое тело зашитое наспех и неумело

являла здесь но и в Третьем Риме об овощах говорила с ними

из крана течет томатный сок варвары трут красноармейца с собакой

быть иконой это прежде тяжелый труд теперь не верят однако

он обещает идею вечной любви через двести лет все наши родятся снова

собака тычется верной мордой и добрая пасть в крови простить вот теперь готова

идолы пьют на ВДНХ трехлитровый сок из своей березовой банки

под сердцем шевелится морок труха неочищенных жертв останки

вон того наверное точно есть не надо было но всё же

былых оркестров мятая жесть ложится углем по коже

телом летящим из angry birds плюшевым телом без воли

у вас есть еще два бонусных выстрела и приз браслетик или вітрячок

телом летящим из ниоткуда сюда вечно пребудет падающая плюшевая свинья

идолы молодости веры белого туфа бывшее «я» на белые камни падает глухо

парки ткут мировую революцию потом отрежут по росту

верно всё раскроить по нашим лекалам непросто

из крана течет мерло девятьсот девятого года

тогда было совсем не то что сейчас сейчас другая погода

135

годен ли ты к нестроевой в мирное время со своей страной

играть в поддавки в незрячие прятки разгадывать про два резервуара загадки

про яблоки которых у кого-то три штуки а другим они никак не даются в руки

науке неизвестен ответ но академик Остроградский был прав

все законы истории модулем в вектор собрав

вот они пьют твою кровушку в зеленой муравушке

у всех был один детский сад почти у всех пирожки и бабушки

мульты про доброе привидение и каникулы в Простоквашино

кто же теперь помолчит пять минут над костьми не нашими

на Рим падают воздушные змеи костюм химзащиты юные феи

шьют по последней парижской моде пророк говорил все умрете вроде

и только несколько самых твердых родятся снова в пустых ретортах

в весенний смог и пройдут сквозь море но даже их не отпустят вскоре

так что грузитесь на пароход нет на Черемушки не идет

пресвятая дева и матка боска как было хорошо когда на земле было плоско

антинаучные знания про трех китов из торгсина

в образцовый интернат сдала последнего сына

там его накормили перловкою из стекла

в рот не попадала по усам не текла

манка небесная продукт самой высокой пользы

молись за нас теперь и ничего не бойся

на Рим падает снег потом еще снег потом саранча и сорок лопат

136

это знамо чьи происки сначала шепчутся потом на всю говорят

идолы молча слушают песню о пароходе

я стою на берегу и ничего не происходит

137

вся классика литературы дети поколения Doom вода с привкусом хлора

теплой иглой мерзлой землей прорастет из темени скоро