Фонтаны на горизонте

А в том, что большевики добьются успехов в создании своего промысла, Гжеймс не сомневался. Вот уже пятнадцать лет весь мир является свидетелем того, что они всегда выполняют задуманное, как бы им ни мешали. «Так и с китобойным промыслом будет, черт меня возьми, – сказал про себя Гжеймс и потер свои бритые щеки. – В чем мы можем помешать большевикам?» Пытаясь найти решение задачи, он сосредоточенно смотрел на узкие носки коричневых ботинок на своих длинных ногах.

Дайльтон подошел к столу и, опершись костяшками пальцев о его лакированную, зеркальную поверхность, в упор посмотрел на своего советника.

– Как же получилось, что большевики так быстро купили у Свенсона китобойные суда? – Ударив костяшками по столу, президент добавил: – Почему мы их не перехватили? Где были вы?

– Свенсон предлагал эти суда нам, но мы, – тут Гжеймс часть вины брал на себя, хотя во всем был виноват только Дайльтон, – мы предложили ему за них значительно меньше, чем он просил. Думали, что он уступит. Вот большевики и воспользовались...

– Что теперь можно сделать? – Дайльтону хотелось выругаться, но он сдержался. У рта еще резче стали складки.

– Назад суда получить невозможно. Советские команды уже прибыли в Тёнсберг, и на китобойцах подняты советские флаги. Гарпунеры уже подписали договоры.

– Гарпунеры... – проговорил Дайльтон и на секунду задумался, что-то прикидывая, – Кто такие?

– Оставшиеся без дела. Пьяница Андерсен, старый Харсен с помощником и Тран Майер. Свенсон точно выполнил указание Союза гарпунеров не продавать суда с гарпунными пушками иностранцам без гарпунеров-норвежцев. – Гжеймс усмехнулся и поднял глаза на патрона. – В документах так оговорено, что русские и близко к гарпунным пушкам не подойдут.

Дайльтон не разделял веселого настроения своего советника. Он опустился в кресло и тоном приказа сказал:

– Надо, чтобы в пути гарпунеры ушли, с китобойцев. Флотилия без них мертва! Договор не позволит русским поставить к пушкам кого-нибудь другого. Да у них и нет своих гарпунеров. Где сейчас флотилия русских?

– База «Приморье» уже в Киле. Ждет китобойцев. – Гжеймс стал озабоченным. – Согласятся ли гарпунеры...

Но его перебил Дайльтон:

– Деньги уговорят. Если будут сопротивляться, то тогда... – Дайльтон сжал губы и коротко отрывисто махнул вытянутой рукой, точно что-то сбивая ее ребром.

Советник президента понимающе кивнул, а Дайльтон продолжал, четко произнося слова:

– Вылетайте в Германию и там попытайтесь вывести базу «Приморье» из строя. Кильский канал очень узкий. Не так ли?

Советник снова кивнул. Дайльтон продолжал быстро, решительно:

– Разыщите Отто Грауля. Пошлем его к большевикам.

– Грауля? – у Гжеймса дрогнули рыжеватые брови. – Для русских он раскрытая карта.

– У русских короткая память, да к тому же он был тогда норвежцем Юртом Бромсетом. Ха-ха-ха! – хохотнул Дайльтон и резко, оборвав смех, почти грубо сказал: – Времени не теряйте! Вылетайте первым самолетом!

3

– Вот наши китобойцы, – указал представитель советского торгпредства на три маленьких, низкобортных и довольно широких на вид судна, похожих друг на друга, как близнецы.

Курилов, стоявший на причале вместе с другими членами команды, жадно всматривался в пароходики, больше напоминающие буксиры, чем охотничьи суда, и его охватывало чувство, близкое к разочарованию. Метров тридцати длиной, с резко поднятым баком и большой, непропорциональной по отношению ко всему судну, трубой, они казались уродливыми, тихоходными.

– Если в Одессе узнают, что я топаю на такой шаланде, – поскреб в затылке Слива, – то мне туда хоть не показывайся!

– Вы напрасно, товарищ, огорчаетесь, – обратился к нему представитель торгпредства. – С виду эти суда неказистые, но их морские качества превосходны. Машины в девятьсот сил, а скорость могут развивать до четырнадцати миль в час!

Курилов уже с большей симпатией взглянул на китобойные суда. Моряки стояли на пирсе с чемоданами и саквояжами. «На каком же мне придется служить?» – подумал Курилов.

– Экипажу «Шторма» подняться на судно! – подал команду Можура.

На металлических, густо усеянных пятнами ржавчины, давно не крашенных корпусах еще не были выведены советские названия судов. Представитель торгпредства указал на правый крайний китобоец:

– Вот «Шторм». Следующие – «Фронт» и «Труд». Пошучивая, моряки поднялись по трапам на свои суда, которые оказались сильно запущенными, грязными. Железные части запорошила ржавчина, медные покрылись сине-зеленой плесенью окиси.

Прежде эти суда принадлежали крупному норвежскому китобою Свенсону. Но он не выдержал конкуренции сильной американской китобойной компании Дайльтона, которая сосредоточила в своих руках большое количество акций многих китобойных компаний мира, и прекратил промысел. Суда были поставлены на прикол. Президент Дайльтон хотел их приобрести за бесценок, но Свенсон решил: пусть лучше съест их ржавчина. И неожиданно получил предложение от советского торгпредства на покупку этих судов. Сделка состоялась быстро.