Фонтаны на горизонте

– На судне только я и ты – коммунисты, – заговорил в каюте Илья Петрович. – Значит, нам с тобой и нести полную ответственность за все, что здесь делается. Многое будет от тебя зависеть. Твоя обязанность – сидеть в бочке наверху и зорко смотреть вокруг. Как только покажутся киты, сразу сообщать!

Курилов в знак согласия кивнул головой. Можура встал с кресла, снял с переборки висевший в футляре бинокль, протянул Курилову:

– Лучшего бинокля на флотилии нет. Береги его!

Леонтий осторожно, но уверенно взял бинокль в руки.

На вторые сутки база «Приморье» зашла в бухту Птичью, чтобы высадить партию рыбаков и выгрузить материалы для рыбокомбината, взятые по пути из Владивостока.

Степанов пригласил к себе коммунистов флотилии и беспартийных капитанов Шубина и Орлова.

Курилов и Можура поднялись на базу последними. Огромное судно с большим количеством лебедок, укрытых чехлами, не было похоже на обычный пароход. Палубу покрывали дощатые настилы. По ним ходили люди, по-разному одетые, не похожие на моряков. По тому, как они осматривались вокруг, по доносившимся обрывкам разговоров Леонтий понял, что рабочие базы в большинстве впервые в море.

На базу поднялся и Журба. Едва он ступил на палубу, как его обхватили чьи-то цепкие руки.

– Жулба... товалиса...

– Лешка, – обрадовался боцман. – Ну, отпусти, леший. Вот уцепился, как краб.

Журба притворно ворчал, но был доволен встречей. Взяв Ли Ти-сяна за руку, он пошел с ним по базе.

– Как живешь, Лешка?

– Шибко шанго! – лицо китайца озарилось улыбкой. – Холосо.

– Вот наконец-то мы и на своей флотилии, – задумчиво произнес Журба и взглянул на мостик.

Китаец перехватил взгляд боцмана и догадался, о чем думает Журба. Глаза его погрустнели:

– Капитана нету...

– Нет Ивана Алексеевича, – кивнул Журба. – Нет его, а флотилия, о которой он нам говорил, есть!

Ли Ти-сян молчал, Журба окликнул его:

– Не грусти, Лешка. Ну, я пошел. Опоздаю на собрание!

– Потома твоя ходи моя. Мало-мало чифань буду.

В клубе базы, в уютно обставленной большой каюте с шахматными столиками, вокруг которых стояли стулья, с портретами и плакатами, висевшими на всех четырех стенах, собрались коммунисты флотилии. Их было немного – около двадцати человек.

Степанов и Северов прошли за стол, покрытый кумачом. Курилов чувствовал себя всегда как-то неловко среди людей из-за своего высокого роста и широких плеч. Но рядом со Степановым это ощущение исчезло.

Михаил Михайлович, расстегнув крючок воротничка отлично выглаженного форменного кителя, смотрел спокойными темными глазами на моряков и рабочих.

– Мы собрались с вами, – сказал он ровным голосом, – чтобы обсудить важные вопросы. – Помполит тихо о чем-то переговорил с Северовым.

«Начальство у нас бравое», – подумал Курилов, с интересом рассматривая капитан-директора. А тот, пригладив седые волосы, кивнул головой.

Степанов предоставил ему слово. Северов помолчал, точно собираясь с мыслями, потом заговорил:

– Мы идем на север. Там начнем поиски китовых стад и охоту.

Капитан-директор говорил о новизне дела, требующего приобретения навыков в очень короткий срок.

– Это будет трудно, – Северов сделал паузу, глянул в зал. Лицо его было решительное, а глаза под нависшими бровями в упор смотрели на китобоев. Каждый невольно подтянулся, словно именно на него смотрел капитан-директор. – С начала прошлого века в Охотском и Беринговом морях стали появляться иностранные китобои и беззастенчиво грабить богатства наших вод. Теперь этому положен конец. Мы взяли эти богатства в свои руки и обязаны стать умелыми китобоями...

– Правильно! – сказал Шубин, когда Северов кончил.

С ним согласился и Можура.

– А ваше мнение? – обратился Степанов к Орлову. Помполит внимательно следил за молодым капитаном со времени встречи в Ленинграде. Орлов как-то обронил в разговоре: «Китобои – не настоящие моряки». – «Почему же?» – поинтересовался Степанов, не зная, что Орлов мечтает быть капитаном океанского лайнера. Молодой капитан пожал плечами и почти насмешливо, но с оттенком горечи, сказал: «Настоящие моряки жир заготовлять не будут».

Давно состоялся этот разговор, но помполит хорошо его помнил и дал себе слово сделать из Орлова настоящего китобоя. Вот почему Михаил Михайлович улыбнулся только одними глазами., когда молодой капитан сухо ответил:

– Поддерживаю!

Было понятно, что Орлов ответил не совсем искренне, что на такой ответ его вынудила обстановка.

– Я хочу продолжить мысль товарища Северова, – сказал помполит тоном человека, беседующего с кем-то наедине об очень важных делах. У помполита жесты были скупые, но выразительные. Они помогали понимать говорившего с полуслова.

– Нам, коммунистам, нужно проявлять как можно больше инициативы, смелости в порученном деле, показывать личный пример, – продолжал Степанов. – Мы – пионеры в советском китобойном промысле. Но нам пока нельзя обойтись без иностранных специалистов. С ними должен быть установлен деловой контакт.