Фонтаны на горизонте

– Понятно! – мрачно согласился боцман и после паузы продолжал: – Так вот, поговорили мы с ним по душам. Он, значит, для знакомства откупоривает бутылочку коньяку, потом вторую, третью... – Боцман вздохнул. – Ну, нарезались мы с ним по первое число, едва-едва я на койку влез. Нехорошо получилось, сам знаю. Но, думаю, проступок небольшой, глядишь, польза будет. Потом убедился – гусь свинье не товарищ. Хлещет Андерсен коньяк! В каюте не продохнешь! Мимо идешь – хмельным духом с ног сшибает. И образумиться человек не хочет! Вот я и спрашиваю: кит покажется, куда Андерсен будет палить, если он образ человеческий потерял?

– Запретить ему пить! – сказал кто-то.

– У него в каюте горилки на два года припасено, – закончил Журба. – Если ж я буду устанавливать с ним контакт, то в дальнейшем сгорю от белой горячки. Конечно, можно поговорить с ним по-своему, да подданства он иностранного, конфликт может быть... – Журба, провожаемый взглядами и улыбками моряков, вернулся на свое место.

Степанов сказал:

– Волнение товарища Журбы понятно. Но он рисует слишком мрачную картину. Гарпунер Андерсен, я думаю, нуждается в нашем влиянии...

– Факт, – прогудел Журба.

После собрания Степанов и Северов задержали Можуру и Курилова.

– Ты владеешь немецким языком? – спросил Степанов Курилова.

– Нет! – удивился вопросу Леонтий.

– Ваш гарпунер Отто Грауль не говорит по-английски, – сказал Степанов. – А сработаться с ним особенно необходимо. Он рекомендован нам как крупнейший специалист, теоретик гарпунерского дела. Если это так, он может во многом помочь нам.

– Кто у нас еще владеет иностранным языком? – поинтересовался Северов.

– Орлов знает немного норвежский и английский, Шубин – английский. А вот Илья Петрович подкачал, – улыбнулся Степанов.

– Подкачал? – рассердился Можура. – Нет, я так считаю: кому надо со мной говорить, пусть по-русски разговаривает.

– Я вот сел за учебники, – сказал Северов. – Немецкий подзубрю, глядишь, и Маркса в подлиннике прочту.

Можура покрутил ус.

– Не буду я иностранный язык учить. Вот он за меня еще один выучит, – и Можура кивнул в сторону Курилова.

– А ты согласен? – живо повернувшись к Леонтию, спросил Степанов.

– Матрос должен всегда выручать своего капитана, – пошутил Леонтий, не придавая большого значения этому разговору.

– Так и запишем. – сказал Степанов.

Глава четвертая

1

Журба потерял покой: после партийного собрания прошло два дня, а Степанов ничем еще не помог ему. Андерсен пил в одиночку, не вылезая из каюты. Когда Журба входил к нему, Андерсен, стараясь его разглядеть, долго мигал белесыми ресницами, таращил голубые выцветшие глаза и, наконец, узнавал боцмана. Хрипло, мало понятно говорил:

– Май дарлинг... плиз дринк шнапс. Гуд бай!

– Эх, гарпунер, гарпунер! – качал головой Журба. – Нет у меня над тобой власти – шелковым бы ты стал у меня. Смотри, как опухла твоя морда. Тьфу! Чистый бульдог...

Андерсен протягивал ему наполненный стакан. Журба гневно отвергал. Гарпунер не обижался, выпивал сам, показывая жестом, что он пьет за здоровье боцмана.

– Золото получаешь, а сам... – Журба в сердцах хлопал дверью и уходил.

...«Труд», на котором Журба служил боцманом, сверкал чистотой. Все матросы ходили опрятные, в чистой одежде. Эта страсть к порядку была и у Орлова. Пожалуй, на других судах не было такого крепкого единства боцмана и капитана, как на этом маленьком китобойце.

И вот впервые Орлов рассердился на боцмана: он был недоволен выступлением Журбы на совещании в клубе базы. Орлову казалось, что боцман слишком разоткровенничался. Но поскольку Орлов не был коммунистом, он не считал себя вправе в этом случае делать замечания боцману.

На третий день утром на китобоец поднялся Степанов.

– Познакомь меня с Андерсеном, – попросил он Журбу.

Боцман, обрадовавшись приходу помполита, охотно повел его в каюту гарпунера. Михаил Михайлович остановился на пороге каюты, посмотрел на пьяного Андерсена и сказал Журбе:

– Прикажи двум, нет – четырем матросам вытащить его отсюда, поставить на палубе под холодный душ, а затем напоить черным кофе.

– Есть! – ухмыльнулся Журба, довольный, что может отвести душу.

Степанов ушел к Орлову. К удивлению моряков, Андерсен без сопротивления дал себя раздеть. Так же покорно принял он и окатывание забортной водой. Как видно, к подобным процедурам гарпунер привык. Пока его протрезвляли, Степанов разговаривал с Орловым.

– Почему вы не побеседовали с Андерсеном?

– В таком состоянии он ничего не способен понимать, – ответил Орлов. Лицо у капитана было холодное, говорил он сдержанно.

– Вы хозяин судна, – наступал на него Степанов.

– По договору гарпунер мне не подчиняется, – напомнил Орлов. – Я очень хорошо помню то, что говорил товарищ Дукин в тресте.