Фонтаны на горизонте

– О! Маленький аварий! Нехорошо, нехорошо. Мы испортили чужой сети. Ай! Ай! Это ошень плохо. Надо давай радио!

– Идите отдыхайте, – едва сдерживая гнев, сказал Можура.

– О! Затем отдыхать? Надо звать на помощь!

Грауль был уверен, что советский китобоец оказался в безвыходном положении.

– Ты слыхал, что он предлагает? – сквозь зубы переговаривались матросы. – Вот сволочь!

– Как там Слива? Что-то, не подает сигналов.

А ты подергай, может задохнуться, ведь сколько времени прошло.

– Наверно, минута прошла...

Матрос натянул конец, но в ответ веревка начала часто дрожать в его руке. Боцман, как видно, злился и дергал за конец, чтобы ему не мешали.

– Жив наш боцман!

Подымая бурун воды, Слива всплыл и тут же закричал:

– Ух, давай, выбирай. Я вот тебе дерну! – накинулся он на матроса. – Только примостился резать, а он дерг да дерг... Что я тебе – бычок на крючке?

– Ну, а дела, дела-то как там?

– Прочтете в докладной, а сейчас срочно полстакана спирту, надо промыть внутренности, а то совсем просолились!

Залпом выпив, Слива сказал:

- Пока, хлопцы, бувайте здоровы!

Шумно вздохнув, он снова нырнул в воду.

Вдали за островками затарахтел мотор. Его частая дробь ясно доносилась по тихой спокойной воде. Моряки всматривались в темноту.

– Несет черта!

Можура насторожился. Что делать, если подойдут японцы? Успел бы Слива.

Звук мотора становился громче. Японцы шли к сетям.

– Неужели не успеем? – спросил кто-то тревожно.

– Спокойствие! – раздался голос Можуры. Капитан впился руками в поручни. Слива вынырнул и, ухватившись за конец, прохрипел:

– Тяни быстрей, тяни, хлопцы... За мной теща прет... Сливу выхватили из воды. На том месте, где он только что был, извивались серые, словно змеи, плети – щупальца осьминога, но, попав в яркий свет лампы, они исчезли в глубине.

– Вот гад, чуть не сцапал, – возмущался Слива. – Капитан, все готово, можно работать!

Слива убежал греться в машинное отделение. Японское судно было совсем рядом. Ходовые огни быстро приближались к китобойцу.

– Жах! Жах! Ух-х-х! – винт сделал первый оборот.

С японского катера визгливо кричали и сигналили. Китобоец, включив освещение, вспенил воду и дал полный ход...

2

В день прихода во Владивосток Грауль направился в немецкое консульство.

Глубоко спрятав руки в карманы мехового пальто, гарпунер неторопливо шел по вечерней, ярко освещенной главной улице имени Ленина. На зданиях пылала иллюминация. Развевались красные флаги. Густым потоком двигались по тротуарам люди. На рейде выстроились корабли. Их силуэты были очерчены нитью огней. Во всем чувствовалось праздничное оживление. Был канун годовщины Великой Октябрьской социалистической революции! На всю улицу гремели репродукторы. Диктор сообщал: «Фашистская Германия вышла из Лиги наций; по всем ее городам и селам идут погромы и убийства коммунистов: Ван-дер-Люббе все еще пытается обвинить Димитрова; узникам Скотсборо[56] грозит электрический стул; в Англии четыре миллиона безработных; японские войска расстреливают невинных китайских жителей. В это время в Советском Союзе на Челябинском тракторном заводе пущен гигантский литейный цех – лучший в мире; началось регулярное движение судов по Беломорско-Балтийскому каналу; в Ленинграде завод «Электросила» изготовил первый в мире мощный высокочастотный генератор. Шестнадцатую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции советская страна встречает новыми грандиозными успехами на фронте мирного строительства».

... Грауль глубоко затянулся дымом сигары. Он не спешил к консулу, предчувствуя, что разговор будет не из приятных. Что ж, он сделал все, что было в его силах, и если они прозевали флотилию, когда она еще рождалась, а потом шла вокруг света, то это уж не его вина.

Грауль свернул с улицы Ленина на боковую Пушкинскую, круто взбегавшую вверх, и стал подниматься по ней, мимо темной громады собора. Уныло гудел ветер в голых ветвях деревьев. Собор стоял, как темный островок, среди ярко освещенного города.

Отто крепче сжал зубами сигару, направляясь к деревянным решетчатым воротам между каменными столбами. За ними стоял двухэтажный, с освещенными окнами деревянный дом. На флагштоке развевалось алое полотнище с белым кругом в центре и извивающейся в нем черной свастикой.

Грауль толкнул калитку, пересек маленький мощеный дворик и вошел в консульство. Служащий проводил его в кабинет консула.

Из-за стола поднялся человек в штатском костюме.

Консул, здороваясь, не подал гарпунеру руки. Пристально глядя в его глаза, он сказал холодным тоном:

– Вы не справились с заданием, Грауль.

– Обстоятельства сложились так, что...

– Я вас вызвал сюда не для того, чтобы выслушивать ваши объяснения. – Консул шагнул к окну и указал на бухту. – Там стоит китобойная флотилия. Она добыла двести четыре кита!

– Восемь китов были добыты Андерсеном и Нильсеном во время перехода во Владивосток, – начал было Грауль.

– Знаю! – резко прервал его консул. Он стоял, заложив руки за спину. – Можно договориться с гарпунерами?