Foreign Agents: How American Lobbyists and Lawmakers Threaten Democracy Around the World

И был Манафорт, человек, который нес факел Ли дальше всех, в центре всего этого, склоняя чашу весов демократии в Соединенных Штатах и других странах по мере продвижения. Как и Ли, Манафорт вывел свои внутренние инновации за рубеж, познакомив целый мир деспотических деятелей с магией и безумием, которыми они могли бы воспользоваться, если бы только наняли его. Как и Ли, Манафорт наблюдал за тем, как его карьера и влияние рушатся, подорванные его сознательной работой на благо иностранных деспотов.

Неизвестно, читал ли Манафорт книгу Ли. Но если да, то заключительная строка книги, скорее всего, пришлась ему по душе. "Чтобы оценить силу обладателя публичности, не обязательно слушать, как он хвастается своими триумфами", - писал Ли. "Жалобы его врагов - достаточная дань уважения. Они говорят только о его силе, потому что до недавнего времени сила была главным оружием глашатая. Он только начал использовать справедливость". 33

Америка уже столетие ждет, когда "публичный человек" "воспользуется правосудием" и откажется от работы на благо диктаторских режимов. И если Ли и Манафорт являются примером, то Америка будет ждать еще столетия, пока они, наконец, откажутся от своих диктаторских замыслов.

Потому что, хотя Ли и Манафорт потеряли все, их наследие все еще живет с нами и продолжает подпитывать деспотов и их американских пособников по всему миру. Возможно, они наблюдали, как рушится их личное состояние, а их портфели и влияние - на глазах. Но во многих отношениях этот мир, в котором американские фирмы, американские чиновники, американские некоммерческие организации, американские консультанты и американские лоббисты помогают диктаторам и тиранам по всему миру, душат демократию везде, где ее находят, а теперь обращают свой взор на сами Соединенные Штаты, - это просто мир, который создали Ли и Манафорт, и который крутится дальше, дальше и дальше.

Послесловие. Ноябрь 2023 года

Золото - с самых корней.

-Джо Милнер 1

В 1999 году пара исследователей, рывшихся в недавно открытых архивах КГБ в России, сделала поразительное открытие. Среди разрозненных записок и признаний было подтверждение того, что Советский Союз когда-то внедрил "крота" - иностранного агента - в Конгресс США. Неизвестно, сразу ли исследователи узнали это имя, или они задались вопросом о связи с более широкой историей иностранного лоббизма в целом. Но этот агент - человек, который мог быть известен таким деятелям, как Айви Ли, и который будет знаком тем, кто помнит слушания в Конгрессе, упомянутые в начале этой книги: представитель Сэмюэл Дикштейн.

Дикштейн, как мы видели в самом начале этой книги, курировал слушания, которые в итоге разоблачили Ли как придворного фашиста, как главный мегафон нацистов в Америке. Именно Дикштейн изложил связи между I.G. Farben и нацистским режимом и, возможно, больше, чем любой другой чиновник Конгресса, заставил Ли сжаться и в конце концов признаться в своей пронацистской деятельности. Именно Дикштейн помог запустить законодательный импульс, который в итоге привел к появлению закона FARA.

Именно Дикштейн через несколько лет после разоблачения фашистской работы Ли на весь мир сам перешел на сторону Советов, свободно предложив свои услуги Москве. В отличие от других американцев, завербованных Советским Союзом, он не проявлял явных коммунистических симпатий. Скорее, Дикштейна, которого советские чиновники прозвали "Круком", казалось, интересовали только деньги. "Крук" полностью оправдывает свое кодовое имя", - писали советские чиновники. "Это беспринципный тип, жадный до денег... очень хитрый мошенник".

Но Советы, как показали открытые десятилетия спустя записи, получили свою выгоду. Дикштейн использовал свое влияние в Конгрессе, чтобы ускорить получение советскими властями американских паспортов, что значительно облегчило советским гражданам и советским агентам поездки через Соединенные Штаты. Дикштейн также тайно делился "материалами по военному бюджету на 1940 год, отчетами о конференциях бюджетной подкомиссии, докладами военного министра" и многим другим, согласно советским документам. В какой-то момент Дикштейн даже передал своим кураторам информацию о советском перебежчике; вскоре после этого перебежчик был найден мертвым в своем гостиничном номере.

Однако со временем Москве надоели растущие финансовые запросы Дикштейна. В конце концов Советы от него открестились, пожаловавшись, что он не стоит той цены, которую за него требуют. Вскоре Дикштейн покинул Конгресс и стал судьей Верховного суда штата Нью-Йорк, проработав на государственной службе до своей смерти в 1954 году. Все это время Дикштейн уклонялся от любых обвинений в связях с Советским Союзом и избегал любого преследования, которому он мог бы подвергнуться как нераскрытый иностранный агент. Только после открытия советских архивов, как пишет автор Питер Даффи, Дикштейн стал "единственным известным" избранным федеральным чиновником, "служившим тайным агентом иностранной державы". 2