Форель a la нежность (сборник)

– Реакция у вас отменная. Товарищ Кращекин никогда не ошибается, у него просто гениальный нюх. Значит, хотите применить ваши способности и умения на общее благо?!

– Да. Желаю, – осмелев, Магнитогорыч отвечал так, словно требовал назад деньги.

– Внешность у вас тоже выигрышная, бесхитростная, в глаза не бросается. Но, конечно, многому вам придется научиться, многому… Силы в себе на это чувствуете?

– Да я в себе все что угодно чувствую! – Магнитогорыч чуть было не ударил себя кулаком в грудь.

– Отлично, отлично… – монотонно повторил толстенький с таким видом, будто успокаивал разрезвившегося не в меру пса. – Вот вам в качестве подготовки: выберете кого-нибудь из знакомых или соседей, которые поподозрительней, и постарайтесь войти в доверие так прочно, чтобы узнать все подробности жизни, вплоть до интимных. Будьте естественны, но не перегибайте палку. Больше слушайте и меньше сами говорите! Понятно?

– Да.

– Ну что ж, жду вас через недельку часов в пять-шесть. Не забудьте, разговор наш должен сохраниться в полной тайне, иначе… – Толстенький не договорил, но выражение его глаз в этот момент полностью обрисовало мрачную картину возможных последствий.

Магнитогорыч по-деловому поднялся со стула, протянул руку толстенькому на прощание и вдруг спросил:

– Извините, я уж не знаю, как вас звать-то?

– Зовите меня «дядя Ваня», – улыбнулся толстенький. – Я Чехова очень люблю. А как вас звать, мы решим в следующий раз.

«Дядя Ваня» очень вяло пожал руку Магнитогорычу, что очень того огорчило.

«Не чувствуется у него крепкой революционной хватки…» – размышлял Магиитогорыч по дороге домой.

9

Высокий старик с козлиной бородкой уже пять минут без толку стучал к дворнику. За это время с той стороны двери никакого шума, кроме девятикратного кукования часов, не донеслось. Напоследок старик со злостью двинул по двери ногой в сером ботинке и зашел в квартиру № 2, находившуюся напротив.

Минут пятнадцать спустя из квартиры Апологетты появился опухший, с мешками под глазами дворник Феодор и, хмуро глядя на ступеньки, зашагал вниз. Только он закрыл за собой дверь, как в нее кто-то громко ударил. Феодор недовольно открыл и увидел перед собой раздраженное лицо седого высокого старика с козлиной бородкой.

– Чего? – насупившись, спросил Феодор.

– Я в вашу квартиру уже час стучусь! – завизжал старик.

– А че вам надо, и сами вы откуда?

– Жилец я ваш из квартиры № 2…

– Вагонов-Табарский?! – вслух попытался припомнить дворник.

– Извините! – требовательно завизжал старик. – Товарнов-Вагонский, бывший почетный гражданин…

Феодор с трудом держался на ногах, хотя пьяным не был. Он устало посмотрел на Товарнова-Вагонского, пытаясь уразуметь, чего этот тип хочет.

– Вы обязаны принять меры! Это безобразие! – опять завизжал старик. – Этот Бухманд специально по ночам мочится под моими дверьми за то, что я до революции был членом Союза истинно русского народа! Это же безобразие, надо вызвать сюда Красную армию и обмочить всю его квартиру!!!

Феодор пытался понять смысл речей жильца, но из всего сказанного в голове оставалось всего два слова: «мочиться» и «безобразие».

– Пожже зайдите, уважаемый, я дюже не выспался с работы… – промычал Феодор и захлопнул дверь.

Товарнов-Вагонский от неудовольствия совершил еще один риторический удар ногой в дверь дворника и скрылся в своей квартире.

10

Перед входом в артель «Вечная радость» столпилось человек десять заказчиков с бумажками в руках. На бумажках были записаны размеры и мелкие покупательские требования, касавшиеся использования материи для обивки и других мелочей.

Артель работала в полную силу. Шум как обычно стоял густой и сочный. Перекуров почти не случалось. К стенке были прислонены три сосновых красавца, еще не обитых траурной тканью, а оттого выглядевших вполне оптимистически и празднично, как любая обновка. Агатангел трудился самозабвенно.

Глухонемой небольшого роста подошел неожиданно к Мудренову и, обратив на себя внимание дотрагиванием руки, указал на выход, где столпился всякий престарелый люд. Агатангел все понял без слов и вышел на улицу. Толпа сразу разобралась на части и выстроилась очередью, первым в которой стоял мужчина лет пятидесяти с лысинкой, покрытой неизвестно откуда зачесанными волосами. Он протянул Агатангелу бумажку, на которой было написано: «Пять штук 250х120, сосновые, без обивки и подешевле. Заказчик Грубин».

– На когда вам надо? – спросил профессор.

Очередь зашумела: «Говорящий, говорящий!!!»

Мужчина не смутился.

– Через неделю понадобится, – спокойно ответил он. – Не поверите, для чего!

Агатангел вопросительно глянул на клиента.

– В другой город переезжаю. Точнее, высылают… – Мужчина грустно улыбнулся. – Так вот, представьте себе, что вещи перевозить не в чем. Обошел все столярные мастерские, все завалены госзаказами… Одна надежда на вас!

Агатангел приветливо улыбнулся.

– Вы неплохо придумали… Правда, таких размеров мы еще не делали, но в крайнем случае я вам свои из дому продам.