Форель a la нежность (сборник)

Мужчина с испугом посмотрел на профессора, торопливо попрощался и пошел не оглядываясь. Агатангел пожал плечами и повернулся к следующему клиенту. Перед ним стояла девочка лет тринадцати с красными глазами, исхудавшая и оборванная, но, казалось, благородного воспитания.

– Что тебе, девочка? – ласково спросил он.

Девочка хотела ответить, но нахлынувшие слезы помешали ей. Агатангел сочувственно погладил ее по голове, пытаясь утешить, потом взял за руку и завел в мастерскую. Выпив стакан воды, девочка пришла в себя и рассказала, что хотела попросить бесплатный гробик для себя, так как хотела отравиться уксусной эссенцией, как уже сделал в этом году ее старший брат.

Агатангел слушал молча, и взгляд его наливался мыслью. Наконец он встал и, взяв ее за руку, повел по городу в сторону Низкопоклонного переулка. Глухонемые уважительно проводили его взглядами, переглянулись и снова принялись за работу.

11

Бордовое солнце, как крашеный мыльный пузырь, медленно закатывалось за дома. Вечер задыхался темнотой, в которой, словно тончайшие иглы, холодно кололись звезды. Полярная равнодушно холодила сердца одиноких прохожих и гоняла по их спинам испуганных мурашек. В эти вечера прохожие ничего хорошего не ждали, кроме погоды на следующий день. Старались ходить под стенами домов, боясь рождения собственной тени из-за уличных фонарей, тускло светивших и собиравших всех мошек и мотыльков со своего отрезка улицы. Даже коты и те были намного смелее людей. Они мягко ступали прямо по середине дороги, останавливаясь на мгновение под фонарями.

По Липковскому бульвару обычно в такое время прогуливалось несколько бездомных собак, любивших это место потому, что именно здесь чувствовалась власть в лице постоянно чеканивших шаг двух патрульных-красноармейцев. Прохожие здесь встречались чаще, чем в других местах, но все равно друг к другу они относились настороженно и подозрительно.

Прохожий был небольшого роста и торопливо шагал по Липковскому, стараясь быть как можно тише. Он не смотрел по сторонам. Он не был задумчив. Он спешил.

Внезапно тишину разрезал скрип открывающейся двери, и перед самым его носом оказался человек, лицо которого было скрыто всеядной темнотой.

Прохожий испугался и замер в двух метрах от незнакомца.

– Извините, я, кажется, вас напугал! – вежливо заговорил человек, только что вышедший на улицу.

– Ничего-ничего, – слегка дрожащим, но уже успокаивающимся голосом ответил прохожий и уж было собрался пройти дальше, как вдруг на секунду задержал свой взгляд на лице незнакомца и приостановился.

– А вы не сосед мой по Низкопоклонному? – спросил он.

– Да, живу там, в восьмом номере.

– Вот хорошо! И домой по пути! И идти, вы знаете, веселей, а то всякое в такое время…

– Ну что ж, пойдемте. Я тоже спешу… Дома ждут.

– А вы разве не один живете?

– Как вам сказать… не совсем один…

– А-а-а! – Первый прохожий шутливо погрозил пальцем. – Балуетесь этим делом!

– Я бы вас попросил не говорить так…

– Простите, ради бога. Я не хотел вас огорчить. Да! Забыл же представиться: Иван Магнитогорыч!

– Агатангел Ильич, – сказал второй и пожал руку, протянутую случайным спутником.

– А это вы только со службы идете? – поинтересовался Магнитогорыч.

– Да, на работе задержался, – нехотя ответил Агатангел Ильич. – Заказ срочный… понимаете.

– Так вы работаете? А я думал – вы профессор философии, преподаете где…

– Был профессором и преподавал в свое время, но прошло оно.

– Отчего же прошло?

– Как вам сказать. Профессором философии быть надоело, а философом быть еще не научился. Трудно это. Я вот к пролетариату примкнул. Работаю.

– Где же это вы трудитесь?

– Артель «Вечная радость», столярничаю… А вот мы с вами и дошли. Быстро как, когда не в одиночестве. Ну, спокойной ночи!

– Спокойной! – ответил Магнитогорыч и, звеня ключами, направился к своей двери.

Этой ночью он спал плохо. Прежде чем лечь, около получаса письменно раздумывал о своей встрече, пытаясь найти в ней и в самом разговоре что-нибудь необычное, таинственное, интересное, но пока что все выглядело вполне нормально.

12

– А вот я и пришел, Катенька, – профессор остановился в темной комнате у спящей на диване русоволосой девочки. – Ну, спи, спи…

Он ласково поправил плед и на цыпочках удалился на кухню. Поставил чайник на примус и уставился в окно, в котором ничего видно не было.