Читаем Форма реальности. Скрытая геометрия стратегии, информации, общества, биологии и всего остального полностью

Это неприятная ситуация. Степень компактности квадрата не должна зависеть от его размера! Точно так же она не должна зависеть от того, измеряем мы его размер в милях, километрах или фарлонгах! Какую бы меру компактности мы ни использовали, она должна быть тем, что геометры называют инвариантом[621], то есть не должна меняться при перемещении, повороте, расширении или стягивании. Когда мы передвигаем или вращаем область, ее периметр и площадь не меняются, так что проблемы нет. Но когда мы увеличиваем ее с коэффициентом 10, периметр увеличивается в 10 раз, а площадь – в 100 раз. Это подсказывает, что лучше использовать другое отношение:

площадь / периметр2,

которое не меняется при увеличении или уменьшении площади территории. Кстати, удобный способ отслеживать такие вещи – добавлять единицы измерения. Периметр вашего 40-километрового квадрата – 160 километров, а его площадь – 1600 квадратных километров, поэтому площадь, деленная на периметр, – это не просто 10, а 10 километров, то есть не число, а длина.

Вышеуказанное отношение называют оценкой Полсби – Поппера – по имени двух юристов, которые осознали ее удобство в 1990-е, однако само понятие старше. Для круга радиуса r периметр равен 2πr, а площадь πr2, так что этот показатель равен:

r2) / (2πr)2 = πr2 / 4π2r2 = 0,079…

Обратите внимание, что ответ вообще не зависит от радиуса круга! Радиус r пропал. Вот так работает инвариантность. То же самое справедливо для квадрата: если длина его стороны d, то периметр 4d, площадь d2, поэтому оценка Полсби – Поттера равна:

d2 / (4d)2 = d2 / 16d2 = 1 / 16 = 0,0625

и не зависит от длины стороны квадрата. Показатель для квадрата получился несколько меньше, чем 1/4π. На самом деле 1/4π – это наилучший показатель для любых возможных форм! Это вполне согласуется с нашим интуитивным представлением о том, насколько большой может быть площадь фигуры, если зафиксировать ее периметр. Положите на стол веревочку в виде петли и попробуйте расположить ее так, чтобы внутри оказалось как можно больше материала. Вам не кажется, что она примет круглую форму? Этот факт был известен и доказан не вполне нестрогим образом (как поступало большинство древних математиков) Зенодором, жившим примерно через век после Евклида. Математики называют это изопериметрическим равенством. Его строгое доказательство в соответствии с современными требованиями появилось только в XIX веке[622].

Таким образом, вы можете рассматривать оценку Полсби – Поппера как показатель того, насколько кругообразен избирательный участок. И в этот момент уже можете засомневаться в том, что это действительно хорошая идея. Неужели кругообразный район лучше квадратного? А чем не угодил прямоугольник вроде этого:



оценка для которого равна 4 / 100 = 0,04?

Раз уж на то пошло, а что мы вообще подразумеваем под периметром? Границы реальных территорий – это частично прямые линии, проведенные геодезистами, а частично искривленные линии вроде побережий, которые фрактальны по природе и искривлены в любом масштабе. Поэтому их длина увеличивается, когда вы измеряете все их более мелкие изгибы и выступы. Однако качество избирательного округа не должно зависеть от размера вашей рулетки!

Попробуем иной подход. Во многих случаях наиболее удобные геометрические фигуры – выпуклые. Если в общих чертах, то выпуклая фигура – та, что выгибается только наружу:



но не вовнутрь:



Однако есть и приятное официальное определение: фигура называется выпуклой, когда любой отрезок, соединяющий две ее точки, полностью лежит внутри фигуры. (Это определение имеет смысл в двух измерениях или в трех и даже в большем числе измерений, намного превышающих вашу способность визуализировать выгибание наружу или внутрь.) Вы можете увидеть, как вторая фигура не проходит тест с помощью отрезка:



Выпуклой оболочкой фигуры называется объединение всех отрезков, соединяющих все пары ее точек:



Вы можете представлять ее как «заполнение всех невыпуклых мест» или, с более физической точки зрения, как результат максимально плотного обтягивания фигуры тонкой пластиковой пленкой. Выпуклая оболочка мяча для гольфа – это сфера; все углубления на его поверхности (которые делают по соображениям аэродинамики) будут заполнены[623]. Выпуклая оболочка вашего собственного тела будет плотно прилегать, если вы сожмете ноги, а руки прижмете к бокам; однако если вы расставите их в стороны, то выпуклая оболочка станет гораздо больше.

Давайте определим оценку «Населенный многоугольник» для какого-нибудь избирательного округа: это отношение между количеством проживающих в нем людей и числом людей, проживающих в его выпуклой оболочке. Выпуклая оболочка района из фигур Гуфи и Дональда Дака включает всех людей, которые живут между ними, поэтому наша оценка для этого округа будет плохой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека фонда «Эволюция»

Происхождение жизни. От туманности до клетки
Происхождение жизни. От туманности до клетки

Поражаясь красоте и многообразию окружающего мира, люди на протяжении веков гадали: как он появился? Каким образом сформировались планеты, на одной из которых зародилась жизнь? Почему земная жизнь основана на углероде и использует четыре типа звеньев в ДНК? Где во Вселенной стоит искать другие формы жизни, и чем они могут отличаться от нас? В этой книге собраны самые свежие ответы науки на эти вопросы. И хотя на переднем крае науки не всегда есть простые пути, автор честно постарался сделать все возможное, чтобы книга была понятна читателям, далеким от биологии. Он логично и четко формулирует свои идеи и с увлечением рассказывает о том, каким образом из космической пыли и метеоритов через горячие источники у подножия вулканов возникла живая клетка, чтобы заселить и преобразить всю планету.

Михаил Александрович Никитин

Научная литература
Ни кошелька, ни жизни. Нетрадиционная медицина под следствием
Ни кошелька, ни жизни. Нетрадиционная медицина под следствием

"Ни кошелька, ни жизни" Саймона Сингха и Эдзарда Эрнста – правдивый, непредвзятый и увлекательный рассказ о нетрадиционной медицине. Основная часть книги посвящена четырем самым популярным ее направлениям – акупунктуре, гомеопатии, хиропрактике и траволечению, а в приложении кратко обсуждаются еще свыше тридцати. Авторы с самого начала разъясняют, что представляет собой научный подход и как с его помощью определяют истину, а затем, опираясь на результаты многочисленных научных исследований, страница за страницей приподнимают завесу тайны, скрывающую неутешительную правду о нетрадиционной медицине. Они разбираются, какие из ее методов действенны и безвредны, а какие бесполезны и опасны. Анализируя, почему во всем мире так широко распространены методы лечения, не доказавшие своей эффективности, они отвечают не только на вездесущий вопрос "Кто виноват?", но и на важнейший вопрос "Что делать?".

Саймон Сингх , Эрдзард Эрнст

Домоводство / Научпоп / Документальное
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать

На протяжении всей своей истории человек учился понимать других живых существ. А коль скоро они не могут поведать о себе на доступном нам языке, остается один ориентир – их поведение. Книга научного журналиста Бориса Жукова – своего рода карта дорог, которыми человечество пыталось прийти к пониманию этого феномена. Следуя исторической канве, автор рассматривает различные теоретические подходы к изучению поведения, сложные взаимоотношения разных научных направлений между собой и со смежными дисциплинами (физиологией, психологией, теорией эволюции и т. д.), связь представлений о поведении с общенаучными и общемировоззренческими установками той или иной эпохи.Развитие науки представлено не как простое накопление знаний, но как «драма идей», сложный и часто парадоксальный процесс, где конечные выводы порой противоречат исходным постулатам, а замечательные открытия становятся почвой для новых заблуждений.

Борис Борисович Жуков

Зоология / Научная литература

Похожие книги

Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное