Формари (СИ)

— Из Соласа? А… вы про город. Я как-то привык, что Солас — это эльфийский маг. Так что с вашим переводом? — Ага, значит, это ты просто отвлекал меня своими байками о кунари, а потом р-раз — и вернулся всё к той же теме?

— Любовная связь, — неохотно сказала я, понимая, что при желании раскопать всю эту историю не так уж трудно, потому что даже после нападения Драконьего культа осталось достаточно много людей, которые помнили и меня, и Эрика. — И не покровительство храмовника в обмен на сексуальные услуги со стороны мага, а настоящая привязанность, которая, как сами знаете, может помешать храмовнику выполнить свой долг.

— Знаю, — хмуро сказал сэр Каллен, и по бледному лицу прошла короткая судорога. Очевидно, сплетни о его безответной любви к Героине Ферелдена были не просто сплетнями. А возможно, и любовь была не такой уж безответной. Не потому ли девушка и ушла с Серым Стражем из Цитадели Кинлоха, что хотела оборвать связь, которая ни к чему хорошему бы не привела? — Значит, вас отослали подальше от храмовника, который мог ради вас забыть свой долг? А при чём тут магия крови?

— Очевидно, с её помощью я пыталась воздействовать на разум сэра Эрика, — с серьёзным видом предположила я. — Руки у любого формари всегда в порезах и ожогах, обвинить нас несложно. Спасибо рыцарю-командору, отбил меня у святых матерей и отправил так далеко от Ферелдена, как это только возможно.

— Рыцарь-командор, заступающийся за мага в споре с матерью Церкви, — задумчиво проговорил сэр Каллен. — А вы не тогда ещё начали свои эксперименты с зельем вроде вчерашнего, сударыня?

«Да что ж ты умный такой, зараза?» — с тоскливой злостью подумала я. А вслух сказала:

— У джайненских храмовников до Мора не было никаких проблем с поставками лириума, сэр Каллен.

— Это значит, что вы не хотите ни врать, ни говорить правду?

— Не хочу, — согласилась я. — Заставите?

— На дыбе обычно на всех нападает такая говорливость, что у писаря прямо-таки рука отваливается, — буркнул он.

— Формари обычно знают такие яды, что даже сказать: «Пока, ублюдок», — не успеешь, — тут же огрызнулась я, живо припомнив ожидание церковного суда. — Вы меня сперва доведите до этой дыбы. — И я выразительно потёрлась щекой о плечо. Сэр Каллен послушно уставился на ворот моей куртки, а потом — на короткий ряд мелких круглых пуговок на рубашке, наверняка гадая, в какой из них ждёт своего часа капля яда, способного убить мгновенно.

Потом он, словно очнувшись, потёр ладонями лицо, взъерошил влажные от холодного пота волосы и проговорил с явным усилием:

— Кажется, мне действительно придётся принять лириум, потому что я определённо схожу с ума, угрожая возможному союзнику. Госпожа Стентон, орден храмовников больше не подчиняется Церкви, а я уже даже не храмовник…

— Вы храмовник, сэр Каллен, — перебила я. — Себе-то не врите. Если вы увидите мага, читающего заклинание в толпе, вы же не вязать его кинетесь, а для начала Святой Карой угостите. И храмовники могут сколько угодно говорить о том, что Церкви они больше не подчиняются. Конечно. Они теперь на службе Инквизиции, и именно Инквизиция снабжает их лириумом. Поводок теперь в других руках, но он никуда не делся. Когда молодая дурёха сунулась чуток ослабить ошейник на любимом, её быстренько загнали в дыру на краю Молчаливых Равнин с наказом сидеть тихо и не высовываться. Варишь зелья от менструальных болей — вот и вари себе дальше, а в дела Церкви не лезь. Мне пришлось нарушить обещание, которое я давала при отъезде, потому что люди, охранявшие нас от разъярённой толпы, натурально сходили с ума, и помощь им стала вопросом уже моего собственного выживания. Но я не уверена, что Инквизиция одобрит мои попытки продолжить исследования.

— Инквизитор поддерживает моё решение отказаться от приёма лириума, — каким-то больным надтреснутым голосом возразил сэр Каллен.

— Инквизитор, — хмыкнула я. — Мальчик двадцати с небольшим лет, случайно получивший способность закрывать разрывы в Завесе. Надежда Тедаса. Знамя, вокруг которого сплотились все неравнодушные… А что о вашем решении думает Правая Рука покойной Верховной жрицы? А Левая? Этим ручкам приходится держать храмовников на сворке, иначе те решат, будто им вообще не нужен никакой хозяин, они и сами по себе сила. Я не хочу лезть в эти игры, сэр Каллен. Когда и если меня попросят, я буду готовить зелье, о котором уже знают слишком многие, чтобы его замалчивать. Но не более того. — «Или вообще на хрен попрошу защиты и укрытия у Хартии — вряд ли гномы-контрабандисты чем-то хуже орлесианских бардов, с их лютнями за спиной и кинжалами в рукавах».

— Хорошо, — подозрительно послушно сказал сэр Каллен. — Я вас прошу, — он выделил голосом это «прошу», — готовить для меня ваше снадобье. Очевидно, мне придётся принимать его каждый день, да? То есть обычной дозы лириума мне хватит на двадцать дней. Может быть, — сказал он скорее себе, чем мне, — так будет легче отвыкнуть от лириума? Читал я про такой способ отучить человека от дурманных зелий — понемногу снижая дозу.