Формари (СИ)

— Ну, и как тебе? — усмехаясь, спросила я. — Учти, это я сегодня в хорошем настроении была. Накануне женских праздников вполне можешь получить черпаком по лбу, а не выслушивать мои гневные вопли о том, какой тупой урод тебя, дурака криворукого, учил нож в руках держать.

Обедали мы в лазарете, вместе с целителями и сиделками — я не хотела терять время на дорогу туда-сюда, а главный целитель не считал лишнюю миску похлёбки таким уж разорением для лазарета. Особенно если взамен формари моего уровня лишний час будет готовить лекарства. Возможного ученика я тоже привела с собой, и ему без единого слова налили рыбного супа и положили тарелку рагу: банка мази от ожогов ещё ни на одной кухне лишней не была.

Вернон посмотрел на свой палец, обмотанный бинтом с жирным жёлтым пятном над местом пореза, и упрямо помотал головой.

— Я Гленна расспрашивал про вас, — сказал он, со второй попытки ухватив кусок хлеба левой рукой с неловко отставленным забинтованным пальцем. — Он мне много всякого рассказал.

Я в сомнении глянула на Гленна, сидевшего в окружении сразу трёх сиделок — целители в большинстве своём были уже не молоды и не особенно привлекательны, и симпатичный парнишка с отлично подвешенным языком выгодно (на взгляд фермерских дочек) выделялся среди них.

— Да уж представляю, что он мог рассказать, — проворчала я. Сама вымотанная и вечно раздражённая своей неспособностью как-то помочь больным и вообще на что-то повлиять, я поддерживать и утешать сопливого целителя, тяжело переживающего свою бездарность и никчёмность, в дороге не могла. Просто сил не хватало. А общаться нам поневоле приходилось часто и подолгу.

Гленн, занятый разговором одновременно со всеми поклонницами, взгляда моего не заметил, зато Вернон хмыкнул:

— Вы у него святая почище самой Пророчицы Андрасте, честное слово. А ещё я после его рассказов и задумался всерьёз о том, что сильный стихийный маг — это колдун проклятый, а средненький целитель — он вроде как и Создателю угоден. Особенно, если денег не берёт, а согласен на вчерашний пирожок и кружку кислого молока. Монна, я вот ещё немножко пальцы себе ножом подрежу, чтобы руки кривыми не были, и надеюсь, что смогу так же заработать себе хотя бы на кружку молока и охапку сена для ночлега, как Родрик. Ну, приятель мой, мы с ним всегда вместе садимся в трапезной. Мы с ним так почти неделю продержались, потому что у него хоть что-то из целительских заклинаний получалось, а я всего раз мяснику разделанную тушу проморозил хорошенько, чтобы не протухла, и нам дали всяких обрезков.

— Какими добрые люди собак кормят, — кивнула я.

— У вас была собака?

— Мои до сих пор держат парочку — с мабари во дворе, знаешь, спокойнее как-то. Я правильно понимаю, ты хочешь знать ремесло, которое тебя сможет прокормить в случае чего?

— Ну, — напряжённо проговорил он. — Да. Я, конечно, могу соврать про то, как сам мечтал стать формари, да вот не вышло, но честно-то говоря, если бы мы не побродили с Родриком, не поголодали неделю, нам бы в жизни в голову не пришло, будто магу даже на чёрствую корку так сложно заработать.

Я кивнула. Я всегда считала, что это и есть главный вред Кругов, а не пресловутое отсутствие свободы — маги не умели (именно потому что их никто никогда этому не учил) ни позаботиться о себе, ни вообще как-то выживать в мире, где еда не появляется на столах трижды в день словно бы сама собой, а несвежие панталоны волшебным образом, ничего общего не имеющим с обычной магией, заменяются чистыми.

— Вы так вдвоём сюда и добирались? — спросила я.

— Нет, — Вернон опять помотал головой. — Мы наткнулись на нескольких храмовников, которые шли в Скайхолд. Это мы подслушали случайно и подумали, что надо тоже идти сюда. Так-то мы просто бродяжничали, когда отстали от своих. Что бы там Генрих ни вещал с горящими глазами про свободу для магов, про новые времена, про мир, который ещё узнает и содрогнётся, нам не хотелось в этом участвовать. Мы, конечно, ушли из Круга с мятежниками, — попробовали бы не уйти! — но участвовать в каком-то безумном эксперименте тевинтерского магистра нам не хотелось. Что ж он в Ферелден-то приехал, а не у себя дома экспериментировал? Такое даже в Тевинтере запрещено? В общем, мы потихоньку смылись ещё во время высадки на берег, побродили там и здесь и сдались храмовникам, когда возможность подвернулась. Храмовники, конечно, не сахар, — сказал он с кривенькой улыбочкой, — но после добрых фермеров… Мы с Родриком решили, что лучше, если тебя разок пырнут мечом, чем переломают все кости и бросят подыхать.