Формула Бога. Восхождение

— Спасибо, дружище. Прошу присоединиться к нам.

— Да-да, присоединяйтесь, пожалуйста, — быстро закивала головой Ирия.

Она начала оглядываться в темном помещении, с надеждой отыскать впотьмах свободный столик, но Захария взяв ее под локоток, уверенно повел в противоположную от входа сторону. Пройдя в темноте еще немного, они оказались во внутреннем дворе таверны, напоминавшем римский атриум, но в отличие от него густо обсаженный кипарисами. Между деревьями и под ними стояло около десятка небольших и грубо сколоченных деревянных столиков и таких же грубых на вид треножных табуретов. Занятых столиков было всего два. За одним сидела уже немолодая парочка, судя по всему супругов, а за другим четверо почтенных старцев вели неспешную беседу о чем-то высоком и одухотворенном, судя по их просветленным лицам. Захария с Ирией выбрали место в уголке дворика в тени высокого, как свеча кипариса. Девушка огляделась по сторонам, ища официанта:

— А где официант? — шепотом спросила она Захарию.

— Здесь нет официантов, — так же шепотом ответил он ей. — Эзоп сам разносит вино.

— А кто будет подавать закуски к вину?

— Закусок здесь тоже нет, — улыбнулся Захария.

— А как же тогда? — удивилась Ирия.

— Но ведь ты же сюда не есть пришла, а снимать стресс в тихой и умиротворяющей обстановке, ухмыльнулся он и протянул ей винную карту для ознакомления.

— Ты давно его знаешь? — спросила она, листая страницы.

— Да. Что-то около двух с половиной тысяч лет. Мы познакомились с ним, когда он служил уже у Иадмона, а я был в теле заместителя начальника гарнизона Самоса.

— И на чем же вы сошлись?

— На любви к поэзии. Даже сам пробовал писать немного, но до Эзопа — все равно, что до Луны. По вечерам многие собирались слушать его стихи и басни.

— А почему же ты не выкупил его, ведь, насколько я помню, он очень страдал в неволе?

— Я пытался, причем неоднократно, — слегка обидевшись, пояснил Захария. — Но жадный хозяин всякий раз поднимал на него цену, после очередной договоренности. А когда я, отчаявшись, решил устроить ему побег, то нас поймали.

— И что? — с придыханьем спросила она.

— Ничего, — пожал он плечами. — Нас разжаловали и сослали в еще большую глухомань — на Икарию, а последствия его поимки ты можешь и сейчас наблюдать на его лице.

— Эти шрамы, которые так и не затянулись?! Чем же его били? — дрожащими губами произнесла она все так же тихо.

— Плетьми из гиппопотамовой кожи. От них шрамы остаются навсегда, — флегматично поведал он.

— Слушай, — резко сменила она тему, — я тут пролистала все, но ничего не поняла. Тут нужен специалист. Такой, как ты. Что посоветуешь?

— Возьми черное хиосское. Оно не крепкое и приятное на вкус, — со знанием дела посоветовал он.

Через минуту, слегка прихрамывая на левую ногу, появился и сам хозяин заведения, облаченный в фартук поверх длинной рубахи с засученными до локтей рукавами.

— Ну, гости дорогие, на чем остановили свой выбор? — поинтересовался он.

— Девушке, пожалуйста, двести грамм черного хиосского, а мне тоже двести, но алонийского.

— А что, закуски у вас совсем никакой нет? — с надеждой в голосе поинтересовалась Ирия.

Эзоп порылся у себя в фартучном кармане и достал оттуда на стол целую пригоршню грецких орехов и пассатижи. Вид пассатижей среди орехов привел девушку в удивление и восторг одновременно.

— Только для любимых гостей! — сопроводил он словами свой подарок.

— Очень тронута! — не сдержалась и прыснула она смехом.

Не слушая ее благодарностей, тот развернулся и заковылял внутрь здания.

— Знаешь, — сказала она, — а мне все это уже начинает нравиться. — Я, пожалуй, запомню это местечко.

— Ну, так, — бодро заухмылялся кавалер, — наше турагентство веников не вяжет…

— А если вяжет, то только фирменные?! — подхватила она.

— Именно! — многозначительно поднял он палец кверху.

— Почему ты заказал всего по двести грамм, это же ведь меньше одного стакана будет? Мы, что, не собираемся здесь задерживаться? Или это только для затравки? — испытующе взглянула она на него.

— Сама все увидишь, — подпустил он тумана.

— Ты случайно не знаешь, почему он живет здесь, а не в европейском секторе, ведь там же есть греческий кластер, ему, наверное, грустно здесь без своих соотечественников? — поинтересовалась сердобольная Ирия.

— Знаю, — кивнул полковник. — Несмотря на то, что у нас тут считается Рай в прямом и переносном смысле, значения этого слова, европейский сектор, по сравнению с нашим, сохранил в себе некий отпечаток сословной кастовости. С годами это конечно сгладится и исчезнет окончательно, но пока мы имеем то, что имеем. Он уже давно тут живет, почти, что с самого образования нашего сектора.

— Поясни?! — округлила она свои прекрасные глаза. — Насколько я знаю, никаких графов и баронов в европейском секторе нет. Если бы это сохранилось, то был бы непременный скандал. Или я опять чего-то не поняла?