Формула-О (СИ)

Чонин легко толкнул его ладонью в грудь, заставил плюхнуться спиной на россыпь лепестков — в который уже раз за эту ночь — и свалился сверху, согревая жаром своего тела. Откинул назад волосы со лба и скользнул губами по щеке — намёк на поцелуй, не больше, но столь же сладко, как поцелуй настоящий. А от настоящих поцелуев у Ханя горели губы. И Хань обвил руками шею Чонина, продолжая любоваться прилипшим к коже лепестком пиона. Устал, конечно, но всё равно опять хотел Чонина. Ещё больше. Если бы мог, вообще никогда не останавливался бы, потому что секс с Чонином походил на гонку — такое же захватывающее и будоражившее все чувства занятие. С адреналином.

— Сегодня равноденствие, праздник цветов. И сегодня нагрянет Император с визитом.

— Что?.. — слабым голосом уточнил морально не готовый к подобной новости Хань. Он мгновенно вспомнил всё, что наговорил ему Шунь, и Император представился ему чуть ли не монстром.

Чонин пальцами пробежался по его бокам, приласкав и огладив.

— Ничего ужасного. Просто через неделю откроют Саргас, а я чемпион Империи, так что… Всего лишь церемониал. — Чонин тихо вздохнул и настойчиво принялся целовать Ханя, но Хань не собирался так легко сдаваться. После поцелуя прижал к губам Чонина кончики пальцев, долго разглядывал его лицо, прежде чем спросить о… спросить.

— Шунь сказал мне о брачных ограничениях. Это так?

Чонин едва заметно нахмурился, но промолчал.

— Так было всегда? Разве это нельзя обойти? И разве это целесообразно?

— Запреты существуют только для… скажем так, ноблей, старшей аристократии. Это всего один процент от всего населения Антарес. Его ввели после громкого дела о наследстве и путаницы с передачей титула. — Чонин вновь улёгся на лепестках, привлёк Ханя к себе, обнял и тихо продолжил: — Тогда всё едва не закончилось государственным переворотом. Теперь Император не решает подобные дела просто потому, что их и быть не должно из-за жёсткого регламентирования брачного права для высшей аристократии. Заключить брак можно лишь раз в жизни. На развод требуется личное разрешение Императора. Повторный брак — преступление против Короны. Все преступления против Короны даже не рассматриваются, а караются по факту и на месте. Это уже традиция. Давно. И да, это целесообразно — ради спокойствия в Империи.

— Дико как-то.

— Может быть, но это себя оправдало. Почему ты спросил? Собрался обзавестись местным супругом?

Хань невольно залюбовался широкой улыбкой на смуглом лице.

— Я скромный, но иногда… мысли были.

— Надеюсь, ты положил глаз не на Ифаня, — рассмеялся Чонин.

— Нет, я же скромный. Но теперь и думать об этом не имеет смысла, так ведь?

— Ты замёрз, — тихо заметил Чонин и обнял его крепче, прижав к себе плотнее, провёл губами по шее, помедлил и шепнул на ухо: — Прости.

Хань понял, что извинялся Чонин отнюдь не за ночную прохладу. Зажмурившись, приник к Чонину, потёрся щекой о его щеку и тоже шёпотом признался:

— Хочу тебя. Даже если это неправильно и невозможно. И совсем не хочу видеть никакого Императора.

Чонин помолчал, потом предложил поискать одежду Ханя и перебраться в замок. Одежду они собрали не сразу, пробежались до распахнутого окна в комнату Ханя, забрались внутрь, долго грелись под горячими струями воды в душе — и не только грелись, так что рухнули после на кровать с чувством приятной усталости.

Проснулся Хань в одиночестве, тщательно завёрнутый в одеяло, заменившее Чонина. Лениво лежал, вытянувшись на животе и обняв подушку, и размышлял.

Гонки были его страстью, и отказываться от них он не собирался, но Чонин… Чонин тоже был его страстью, точно такой же, как гонки. К тому же, в жизни Ханя никогда не случалось ничего похожего. Никогда он не встречал человека, вызывавшего у него такие же чувства, какие вызывал Чонин — и в постели, и на трассе, и… просто так.

И Хань не мог найти вариант, который его бы устроил.

Визит Императора он благополучно пропустил, а потом вместе с Чонином отправился на Арену. Ифаня вызвали ко двору, так что он и Тао отсутствовали, а Бэкхён остался нежиться в постели в замке Чонина. «Какие тренировки? С ума сошли? Я спать ещё хочу!»

— И что мы будем делать? — уныло спросил Хань, когда Чонин затолкал его в болид.

— Тренироваться, — хмыкнул тот в ответ. — И будем лепить из тебя чемпиона. Дуй на стартовую позицию, а я побуду твоим наставником и штурманом.

Ханю ничего другого не оставалось, как послушно «дуть на стартовую позицию».

— Готов? — прозвучал в ушах мягкий низкий голос Чонина спустя несколько минут.

— К чему?

— Ну… представь, что ты сидишь у меня на коленях…

Хань непроизвольно выдохнул, потому что представил всё себе несколько…

— Именно, — едва слышно подтвердил сводящим с ума вкрадчивым голосом Чонин. — Представь, что сидишь у меня на коленях и чувствуешь меня…