Формула счастья

- Снаружи не выглядит никак, - уточнил я. - Просто

холм... А ты была внутри?

- Нет, но Штейн однажды был. Вот он и упомянул, что

запустение в ней только видимое.

- А почему "видимое"?

- Мы так и не узнали, - ее ответ прозвучал как предупреждение. - Штейн собирался снова туда пойти, а потом описать ее обстановку в подробном докладе, но несколько дней спустя произошло... несчастье с ним и с Фаулером.

Мы приземлились в двух-трех километрах от заброшенной юсианской базы прямо на колонны, бесцеремонно раздавив их, и сейчас, когда в кабину уже не проникал солнечный свет, от ее стен заструилось мягкое перламутровое сияние. Я посмотрел на Элию - она сидела ко мне в профиль и была красива, как мечта...

- Выходим! - приказала она, и багряные лучи Шидек-са, хлынувшие в появившееся отверстие, окрасили мечту в красный цвет. Через минуту - расчищаем площадь тридцать на двести метров!

Она брезгливым движением вытащила преобразователь из стены, где вместо его прямоугольной формы "отпечатался" шестиугольник, и положила в карман своего элегантного жакета. С тех пор как я прибыл на Эйрену, меня не покидало ни на миг ощущение, что все вокруг нелепо, а может быть все - бутафория. Но именно сейчас оно было сильнее, чем всегда.

Поднявшись с глубоко вбитых в липкий пол деревянных стульев, мы вышли наружу. А юсианская машина словно мощно вздохнула, начала расплываться и вскоре вернула себе прежнюю китообразную форму. Потом начала резко двигаться широкими зигзагами, разрывая почву, сваливая колонны вокруг с сухим раздражающим слух треском. Она быстро продвигалась и оставляла за собой удручающий хаос.

- В чем будет заключаться расчистка участка? - спросил я Элию.

- В том, что ты сейчас наблюдаешь.

- А потом?

- Вернемся домой, - сказала она, но, увидев мое недоумение, объяснила:

- Цель всего - открыть скальную основу. Тогда завтра на восходе Ридона все разместится по сторонам,

- И эти колонны?

- Именно о них я и говорю, - подтвердила Элия. А другого здесь нет.

- А почва?

- Это не почва, Тервел. Этот настил сверху, в сущности - надземная часть общей корневой системы растений.

Я подошел к поваленным колоннам: то, что я посчитал какой-то компактной почвой, оказалось их естественным продолжением. После разрушительного хода "кита" оно разлетелось на кусочки, так что я легко мог получить представление о его вертикальной структуре. Оно состояло из трех слоев различной толщины, причем верхний слой выглядел как коричневая полувысохшая кожистая перепонка, нижний был похож на усеянную шипами пористую пластмассу, а средний отличался достаточно большой плотностью, но был прорезан длинными извивающимися каналами, через которые сейчас сочилась желтоватая влага. Я потянулся, чтобы взять кусочек этих невероятных растительных органов.

- Не нужно, - сейчас же остановила меня Элия. - Эти шипы трудно отходят даже от скалы, а если вопьются в пальцы, без ран не обойдется. Да и эта жидкость внутри обладает сильным разъедающим действием.

Я выпрямился, продолжая надоедать ей своими вопросами:

- А как же питаются эти растения? У них вроде бы нет хлорофилла, чтобы происходил фотосинтез.

- Поглощают все. От частиц скальных пород через корневую систему до элементов, содержащихся в воздухе, через всю поверхность. Штейн предполагал, что они каким-то образом непосредственно усваивают и солнечную энергию.

- Это предположение относится только к колоннам?

- Нет. Речь идет и о четырех видах растений планеты, - сказала Элия. Потом впилась взглядом в машину и воскликнула: - О, боже, что она делает?! - и помчалась туда.

Исполненный плохих предчувствий, я последовал за ней. "Кит" действительно начал вести себя как-то особенно странно. Забивал нос в землю, сильно вибрировал и долбил все ниже и ниже. Слышался хруст ломающихся камней. Я обошел его и встал впереди, он проникал все глубже в скалу, дробил породу мощными лобовыми ударами, а после этого всасывал обломки через зияющую как пасть дыру. По судорогам в тесном пространстве под кабиной можно было проследить, как они продвигались у него в животе, где, очевидно, попадали в какую-то мельницу, потому что скоро из его задней части стала вытекать струя мелкого серого песка.

Я был так заворожен этим зрелищем, что не обратил внимания, как Элия приближается к отверстию кабины. Я прореагировал только тогда, когда она собралась войти внутрь. Бросился к ней с намерением задержать, но это оказалось излишним. Отверстие в машине закрылось или заросло - буквально перед ее носом.

- Ну это уже слишком! - негодовала она и вдруг неожиданно рассмеялась, звонко и безудержно, словно только что освободившийся от непосильного бремени человек. Ого! - Да оно просто сломалось! Сломалось, Тери! "Совершенное" творение "великих юсов"!