Формула счастья

— Ну, хорошо! — голосом я выразил жесткое презрение. — Но в поединке со мной только вы одни понесете поражение. Давайте, попробуйте осуществить свой идиотский замысел с МОЕЙ ДУШОЙ. «Подсадите» ее себе! И тогда вам будет ясно, что я имею в виду. Или вы уже боитесь? Я откинул голову назад и громко засмеялся. Напрасно. Псевдоземные материи оставались пассивными. Застывшие в гротескной имитации маленького провинциального города, который — по программе — должен быть сделать переселенцев очень, очень счастливыми. Настолько счастливыми, что они даже не сознавали бы, что этот город постепенно высасывает их собственную сущность. И как заменяет ее другой, нечеловеческой. Пока в конце концов не превратит их в каких-то уродливых психогибридов. В субъекты-посредники, чьи хрональные связи и с Землей, и с юсианской полипланетарной системой будут служить юсам для осуществления и хронального управления любыми мгновенными взаимодействиями между двумя нашими цивилизациями. До тех пор пока в конечном ре-зультате все мы — и люди, и юсы — не превратимся в психогибриды. Что, по их мнению, означало бы, что мы, наконец, вступили в контакт. Или, как выразился Чикс: «Наша встреча будет там, где никто не узнает себя, но уже будет знать другого»…

Я решил изменить тактику.

— Впрочем, тот юс не погиб при катастрофе, — сказал я. — Он не был аннигилирован и… Если вы интересуетесь его судьбой, вам нужно задействовать всю эту бутафорию вокруг меня.

Я знал, что только что подброшенная бомба не взорвется сразу — ведь ей нужно было прежде всего проникнуть в их закостенелые мозги. Как после этого дальше развернутся события, наверное, и сами юсы не знали. Я придал своему лицу еще более уверенное выражение и стал ждать.

Между тем, опять-таки с целью облегчить переработку переселенцев, здесь было насажено много видов растений — деревьев, декоративных кустарников, травы, цветов — с виду, действительно, совсем земных. Но с «трансформированным будущим»… что на моих глазах стало переходить в настоящее. В парке напротив деревья вдруг закачались, хотя никакого ветра не было. Потом затрясли своими кронами и вокруг них образовались облачки из миниатюрных розовых кристаллов. Они плавно понеслись в воздухе, прямо на меня, но прежде чем достигли меня, их цвет резко переменился на снежно-белый. В сущности цвет изменился повсюду. Я посмотрел вверх: несколько секунд назад Шидекс находился в зените, а сейчас… Небо синело и Солнце, наше земное Солнце, щедро лило свои ни с чем не сравнимые золотые лучи! У меня закружилась голова — от счастья, что я его вижу. Или от внезапно усилившегося благоухания травы и цветов?

Я огляделся. С другой стороны площади, точно против парка, было кафе с колоритными столиками снаружи. На миг мне показалось, что вокруг них уже сидят люди, улыбающиеся, разговаривающие о разных незначительных, но очень приятных вещах, ухаживающие за женщинами, наслаждающиеся… На что? На какие-то сотворенные негума-ноидами иллюзии.

— Хватит с меня! — взорвался я, в то время как облачки собрались над моей головой. — Все время одно и то же, одно и то же… Нет, вы не можете быть нам достойными партнерами! Если и в этот критический момент не способны нарушить свои стереотипы.

Пошел дождь. Кристаллический. Я весь побелел от него и почувствовал, как быстро проникли в меня хорошо известные ощущения — радости, восторга, любви, красоты… Я отбросил их от себя, как ветошь.

— Но что, к чертям собачьим, вы делали до сих пор на этой планете? И что делали на Земле? Вы наблюдали людей. Десять лет подряд, всеми способами, всеми средствами. И ничего, НИЧЕГО не поняли! А почему? Вы тупицы?

Вопрос остался висеть в воздухе вместе с «эйфоричес-кими» облаками.

— Нет, вы не тупицы. Дело обстоит еще хуже: вы БЕЗЛИЧНЫ. Вы приняли тысячелетия назад, что ваша Система — совершенна, и собственно с тех пор она начала вас грабить. Лишила вас стимулов к личному проявлению, отняла у вас и чувство личной значимости. И что теперь? Существа, обособленные только телесно, но не духовно. Именно поэтому вы нас не понимаете! Воспринимаете нас также, как себя, то есть как стадо. Но мы, однако, не стадо…