Формула власти. Первое условие

Тенька залпом допил молоко, аж на щеках белые "усы" остались, и с радушнейшей улыбкой протянул обде пустую посудину. Клима фыркнула и не взяла. Не прекращая весело скалиться, колдун поднялся на ноги, прошел к грубо сколоченному столу с инструментами и достал из-под него полный молока кувшин, до поры бывший невидимым. Снова наполнил кружку до краев и принялся со вкусом пить. Клима не обиделась и не рассердилась. На проделки друга, единственного, кто мог себе позволить вот так запросто выхватывать предметы из ее рук, обда смотрела благосклонно, как благородные господа — на домашних шутов. Теньку порой невозможно было воспринимать всерьез.

Ристинка все это время делала вид, что спит, а на деле просто недовольно сопела на мешках, отвернувшись к стенке.

— Меня давно занимает один вопрос, — заговорил Тенька. — Почему в то время, когда ваш Институт обыскивали сверху донизу, сюда ни один человек не заглянул? Место вроде не самое заброшенное, вход рядом с мужским крылом.

— Это же Герин чердак, — Клима отвернулась от окна. Солнце светило ей в спину, от чего казалось, будто над головой обды полыхает золотистый ореол. — Он выпросил его в незапамятные времена, чтобы заниматься исследованием и починкой досок. Гера, наверное, единственный человек в Институте, который иногда способен заставить сломанную доску полететь. При том, что сильфов у него в роду не было. Геру даже директор уважает, поэтому доверие — безграничное. Все знают: заходить на чердак можно лишь по разрешению Геры. И общественность уверена: если бы наш отличник и герой обнаружил у себя что-нибудь противозаконное, то сразу бы сообщил. Сам.

— Интересненько это он устроился, — Тенька опять налил себе молока. — Или ты помогла?

— Самую малость, — призналась Клима. — Раз-другой шепнула Гульке, почему нельзя заходить на чердак.

По лестнице затопотали, и в помещение влетел сам Гера, легок на помине. Было видно, что герой-отличник опять зачем-то устроил марафонский забег через все корпуса.

— Новость! — выпалил он, без сил падая рядом с Ристинкой на мешки. Бывшая благородная госпожа недовольно поежилась, но "просыпаться" не стала.

— Какая страшная беда на этот раз? — скучным голосом спросила Клима.

— Там! Крота в подвале нашли!

— Всего-то? — хохотнул Тенька. — Или кроты у вас настолько большая редкость, что поимка одного — почти как дело государственной важности?

— Да не зверя крота, — с досадой отмахнулся Гера, — а благородного господина помощника заместителя директора. Чем зубоскалить, лучше бы молока мне дал! В горле все пересохло.

— Почему все покушаются на мое молоко?! — возмутился Тенька, протягивая, однако, наполовину полную кружку.

— Нечего им так вкусно булькать, — тут же ответила Клима. — Гера, Крот что-нибудь говорил?

— Откуда я знаю? Я вообще его не видел, только толпу. Как понял, в чем дело, сразу к тебе побежал.

— Тогда какого смерча ты тут сидишь, молоко распиваешь? — Клима ловко забрала кружку прямо из-под носа "правой руки". — Ты должен был узнать все подробности, а не мчаться ко мне сломя голову.

— Но если он тебя видел…

— Вот и разведал бы! Толку мне с новости, если она ограничивается просто фактом, что Крота наконец-то нашли. Я думала, его быстрее обнаружат…

— Обратно я уже не успею, — упавшим голосом сообщил Гера, глядя как Клима с раздраженным видом пьет молоко, и не решаясь даже попросить кружку обратно.

Тенька заметил метания друга.

— Клима, имей совесть! Ты обда или нет? Дай сперва напиться подданным, а уж потом сама. Ведешь себя не как избранница высших сил, а точно жрица культа крокозябры!

Гера покосился на колдуна с уважением. Спорить с Климой о вопросах чести — одно, а вот пытаться указывать ей в бытовых мелочах — совсем другое, тут надо иметь недюжинную наглость и хладнокровие. Впрочем, Тенька в основном обходился бесшабашностью и чувством юмора.

Клима со вздохом отдала молоко. Теньке. На Геру обда сейчас гневалась, говорила отрывисто и сухо:

— Пойдешь вниз, опросишь очевидцев. Там наверняка толкался кто-то из наших. Узнаешь все, вплоть до того, кто нашел Крота, и в каком состоянии наш благородный господин сейчас. И только потом придешь ко мне с докладом. Ясно?

Гера покаянно кивнул, допивая молоко.

* * *