Формула власти. Первое условие

За закрытыми дверями директорских комнат собрался совет наставников. Это был тайный совет, хотя и расширенный, особенно по сравнению с теми, которые проводились в Институте за последние суматошные дни. Не пустовали места помощника заместителя директора, наставницы дипломатических искусств и, главное, самого директора. Он вернулся из Мавин-Тэлэя всего пару часов назад и тут же потребовал ввести его в курс дел. Наставница дипломатических искусств приехала немного раньше, ночью — ее догнали по дороге в родной город и сумели развернуть — но тоже не успела ничего толком разведать и сейчас выжидательно вытягивала шею, с недовольством поджимая губы. Наставница сердилась — не для того Орден доверил ей пост в Институте, чтобы она отлучилась в самый ответственный момент. Не было госпожи помощницы директора во врачевательском отделении. Однако, говорили, "врачиха" уже приходила в себя, хотя и не сумела сказать ничего путного.

На тайный совет позвали только самых доверенных людей — нельзя было рисковать, ведь неизвестно, сколько сообщников среди старших может оказаться у этой самозваной обды, которая якобы вернулась. Вне подозрений были те, кто пострадал перед памятной ночью, лишь заместитель секретаря по-прежнему обретался под стражей (но ввиду совершенно иных причин), а секретарь еще не вернулся с границы. Активной участницей была и наставница полетов, без которой, как признавали все, жизнь Института окончательно полетела бы кувырком. В уголке примостились сторож и толстая ключница. Их обычно не звали даже на простые советы, но сегодня сделали исключение.

— Итак, — директор обозрел комнату и остался удовлетворен увиденным. — Всем, полагаю, известно, какие события послужили причиной этого собрания. Сам я пропустил почти все, поскольку летал в столицу по срочному вызову наиблагороднейшего. Когда я прибыл в Мавин-Тэлэй, выяснилось, что вызов был подделкой. Конверт с письмом подбросили в утреннюю почту, из чего можно сделать вывод, что предатель может иметь связи даже в почтамте. Теперь я прошу всех высказывать мнения и предложения. Если кто-либо знает компетентных свидетелей, то рекомендую вызывать их незамедлительно.

Слово взяла наставница полетов. Это была мускулистая, широкая в кости женщина с волевым обветренным лицом и волосами цвета мокрой соломы, убранными в тугой аккуратный узел. Она пересказала все события минувшей недели, начиная с ночного визита ключницы и до увешивания балюстрады главной лестницы золотистыми ленточками.

— Таким образом, — подытожила наставница полетов, — можно заключить, что обда и ее сообщники действуют с возмутительной наглостью, словно уверенные в своей неприкосновенности. И я не могу пока разобрать: то ли детская наивность тому причиной, то ли их уверенность имеет все основания.

— Судя по тому, что мы до сих пор не поймали ни одного сторонника обды, в наивности их сложно заподозрить, — заметил помощник директора в политическом отделении. — Чувствуется чья-то твердая и решительная рука. А еще хитрый изворотливый ум. Взрослого, а не ребенка.

— Обда все это! — хрипло каркнула из своего угла толстая ключница.

— Последнюю обду Принамкского края подняли на острия ортон и пригвоздили к собственному трону четыреста девяносто восемь лет тому назад, — язвительно напомнила наставница истории.

— Тогда почему вот уже неделю кряду весь Институт гудит о ней? — наставница полетов тоже умела язвить.

— Прекратить пустые споры! — велел директор. — Объявляю голосование: кто считает, что в Институте действует новая обда, со всеми вытекающими последствиями?

Поднялось около пятой части рук. В их числе — руки наставницы полетов и ключницы.

— А кто полагает все речи про обду байкой для поднятия смуты?

На этот раз рук было куда больше половины.

— В таком случае, — подытожил директор, — сейчас мы будем решать…

— Простите, — негромко, но веско перебила наставница дипломатических искусств.

Все прошедшее время собрания она молчала, и в голосовании не участвовала. Однако присутствующие знали, каков на самом деле статус этой незаметной женщины. Ведь это держалось в большом секрете. А, как известно, нет на свете такого «большого секрета», который не знали бы все.

— Да-да? — учтиво кивнул директор, делая вид, что никто его на самом деле не перебивал, а он сам решил вдруг замолчать на середине фразы.

— По моим источникам тоже поступали сведения, что в Принамкском крае некоторое время назад родилась новая обда, — наставница дипломатических искусств говорила вроде бы скучающе, но во время ее речи стало так тихо, что из-за закрытых окон было отчетливо слышно, как на летном поле чей-то ломающийся бас от души поминает крокозябру и ее мать. — А совсем недавно было установлено, что девочка получает образование в Институте.

— Откуда это известно? — резко спросил заместитель директора.

Вместо ответа наставница дипломатических искусств с загадочным видом посмотрела наверх. Кто-то сказал: "О-о…", и все приняли к сведению.

— И сколько же лет должно быть обде?

— Примерно от десяти до двадцати.