Формула жизни (СИ)

Отабек молча вытягивает руку и кивает, показывая, что пора приступить к игре. Юра вздыхает вслед за ним. Всё происходящее ему кажется цирком. Но Отабек и Жан-Жак каждый раз упорно выясняют, с кем же он поедет, с помощью «камень-ножницы-бумага», и это настолько абсурдно и глупо, что он нисколько не скрывает своего скепсиса. Но игру не прерывает — каждый имеет право на своих тараканов. У Отабека и Жан-Жака тараканы общие.

Юре очень хочется иметь свой собственный байк, чтобы не зависеть ни от кого из них, но пока он не может заиметь даже съёмной квартиры, проживая до сих пор с дедушкой. О байке, пусть самом паршивом, приходится забыть и довольствоваться тем, что есть.

А именно спорящими Жан-Жаком и Отабеком.

— О, — разочарованно тянет Жан-Жак, когда его «ножницы» ломаются о «камень». — Придётся тебя уступить, но в следующий раз — обязательно, — он подмигивает и делает знак «виктории» из пальцев, тут же переставая выглядеть расстроенным. — Я покажу тебе настоящий класс.

— Ты покажешь его, когда снова протаранишь фонарный столб? — вскидывает брови Отабек. Он доволен, что жребий выиграл он, но не может не ответить на лёгкий укол Жан-Жака.

— Как грубо с твоей стороны напоминать об этом. А ещё лучший друг, — Жан-Жак качает головой, но продолжает улыбаться. Юра думает, что, наверное, нет ни одной вещи, которая на самом деле сможет огорчить его хоть на несколько секунд дольше обычного.

— Поедем? — Юра дёргает за рукав Отабека. Ему не терпится запрыгнуть на сидение и почувствовать ветер, бьющий в лицо. У него сегодня не так много времени, завтра вставать рано и идти на утреннюю репетицию, но и пропустить сегодняшний съезд он не мог.

Поездки по ночным улицам и даже по пустынной трассе стали для него особого вида зависимостью. Юра никогда особо не интересовался ни гонками, ни мотоциклами, ни даже автомобилями. Просто в какой-то момент поддался на уговоры Милы прийти и проветрится, снять стресс, и всё — подсел. Потому что всё происходящее, когда едешь вперёд, вцепившись в чью-то куртку, чувствуя, как ночной ветер едва ли не сбивает шлем, раздувая волосы и заставляя слезиться глаза, кажется совершенно нереальным, невозможным, а ты сам — свободным и лёгким. Юре этого очень не хватает. И он находит место, где может это почувствовать.

— Довезти тебя до дома? — предлагает Отабек, когда они возвращаются в город.

Юра никогда не позволяет, но Отабек всегда предлагает. Он не настаивает, ни разу не спрашивает даже номера телефона, но смотрит вопросительно. И Юра отчего-то знает — если согласится, то его обязательно отвезут. Но он качает головой.

У него две жизни. Дневная — всё время, ночная — один раз в неделю. И ему вовсе не нужно, чтобы две эти жизни смешались. Потому что так проще не вляпываться в этот мир сильнее, потому что тот мир, где есть балет и прогнозируемая блестящая карьера, важнее, чем езда даже на самом мощном мотоцикле. Даже если этот мотоцикл был бы его собственным. Он слишком много работал для того, чтобы стать тем, кто он есть, чтобы всё это пустить под откос из-за внезапного увлечения. Именно поэтому он появлялся на базе, как называли место сбора между собой байкеры, всего раз в неделю.

— Нет, не стоит. Я на метро, тут всего две станции, — качает головой Юра.

— Хорошо, — легко кивает Отабек. — Тогда до встречи.

— До встречи, — Юра едва заметно улыбается и прячет немного озябшие руки в карманы привычной толстовки.

Он остаётся на месте ровно до тех пор, пока Отабек с гулом двигателя не скрывается за поворотом, а после бредёт к станции метро, надеясь, что успеет до закрытия.

Сидя уже в полупустом вагоне, он думает, что, наверное, следующий раз стоит пропустить. Нагрузка в студии слишком высокая, впереди несколько осенних постановок, в которых он участвует, и если всё пройдёт удачно, то его возьмут в мировое турне. Разве не прекрасная перспектива в восемнадцатилетнем возрасте? Юра очень хочет поехать, потому что это ещё один шаг к той высоте, на которую он так желает забраться.

— Ты плохо выглядишь, — говорит Виктор, когда они встречаются в коридоре возле танцкласса. — Опять ночь не спал?

— Спал, — кисло отвечает Юра, почти с завистью смотря на свежего и явно выспавшегося Виктора. И как ему удаётся так выглядеть? Всегда! Юра теряется в догадках, но никогда не спрашивает.

— Значит, спи больше, — покровительственно кивает Виктор. — Сейчас понадобится много сил.

— Отвали, а, мне и лекций Барановской хватает, — Юра фыркает и отводит взгляд, глядя в по-летнему синее небо.

— Ладно-ладно, — Виктор сразу выставляет ладони вперёд и обезоруживающе улыбается. — Не буду. Ты совсем не изменился, — замечает он, вдруг снова став серьёзным. — Я думал, что твой характер — издержки возраста. Но нет. Ошибся.