Форпост

В эту минуту взгляд Иойны упал на трубу сгоревшей хаты Слимака, и старик тяжело вздохнул. Ай! Что было бы, если бы это на его хату господь послал огонь, и куда бы девались его жена, дочери, зять, внуки и внучки?

Волнение его еще усилилось, когда из закута послышалось мычание коровы. Значит, Слимак здесь, на хуторе. Ну конечно, здесь; никто в деревне их не пустит к себе, уже больше года все на них сердятся. А за что сердятся? Ну, а за что сердятся на него, старого Иойну, и еще называют его мошенником? Бывает это у людей: вдруг они кого-нибудь невзлюбят; так уж устроен мир, и Иойна его не исправит.

Корова опять заревела (обе они то и дело мычали с самого полудня), и Иойна свернул с дороги посмотреть, что делается у Слимаков.

"Может, и заработаю что-нибудь у них", - подумал он.

Войдя во двор, старик поглядел по сторонам и, качая головой, направился к конюшне.

- Слимак!.. Пан хозяин!.. Пани хозяйка, вы здесь?.. - кричал он, стуча в стену.

Отворить дверь он побоялся, чтобы, в случае если хозяев не окажется, его не упрекнули, что он суется, куда его не звали.

- Кто там? - откликнулся Слимак.

- Это я, старый Иойна, - ответил он.

И, приоткрыв дверь, спросил с удивлением:

- Что у вас случилось?.. Что с вами, Слимак?.. Где хозяйка?..

- Померла.

- Как так померла? - попятился старик. - Что за шутки такие? Ай-ай! А может, и в самом деле померла? - прибавил он, вглядываясь в покойницу. Такая хорошая хозяйка! Ай, какое несчастье свалилось на вас, не дай бог... Тьфу! - сплюнул он. - А чего вы лежите, Слимак? Надо же похороны устроить.

- Зараз двоих будут хоронить, - буркнул мужик.

- Как это так - двоих?.. Вы что, захворали?

- Не.

Еврей покачал головой, сплюнул и задумался.

- Но так же невозможно, - сказал он, - если вы не хотите трогаться с места, я сам дам знать, только скажите кому.

Слимак молчал, но опять заревела корова.

- Чего она размычалась, ваша скотина? - спросил с любопытством Иойна.

- Верно, оттого, что не поена.

- А что же вы ее не напоили?

Мужик не отвечал. Еврей постоял с минуту, потом постучал пальцем по лбу, бросил на землю мешок, палку и спросил:

- Где у вас ушат, хозяин? Где ведро?..

- Отстаньте вы от меня! - сердито проворчал мужик.

Но Иойна не отступал. Он разыскал в закуте ведро и бадейку, несколько раз сходил к проруби за водой, напоил коров и поставил полную кружку возле Слимака. К коровам Иойна питал особую слабость: более полувека он тщетно мечтал когда-нибудь обзавестись собственной коровой или хотя бы козой.

Отдышавшись после непосильной работы, он опять спросил Слимака:

- Ну, как же будет?

Мужика тронуло его сострадание, ко из апатии не вывело. Он только приподнял голову и сказал:

- Ежели повстречаете Гроховского, накажите ему от меня, чтобы не позволял продавать мою землю, покуда Ендрек не подрастет.

- А что мне сказать в деревне?.. Я туда иду.

Но мужик уже укрылся тулупом и замолчал.

Уткнувшись подбородком в кулак, еврей долго стоял, раздумывая. Наконец затворил дверь, взял свой мешок, палку и пошел, но не за мост, в деревню, а вверх по дороге. Сочувствие бедняка к чужому несчастью было настолько сильно, что в эту минуту он позабыл о собственных горестях и думал только о том, как спасти Слимака. Верней, даже не думал, а не умел отделить Слимака от себя. Ему казалось, что это он сам, Иойна, лежит в конюшне подле умершей жены и что любой ценой он должен вырваться из этого ужаса.

И он спешил, насколько позволяли его старые ноги, прямо к Гроховскому. Было около шести вечера и уже почти стемнело, когда Иойна добрался до двора старосты. Его поразило, что в хате не было света. Он постучался, никто не отвечал. Прождав с четверть часа у порога, он обошел хату кругом и, отчаявшись, собрался уже уходить, как вдруг перед ним, словно из-под земли, появился Гроховский.

- Ты здесь зачем?.. - грозно спросил его огромный мужик, стараясь спрятать за спиной какой-то длинный предмет.

- Зачем?.. - испуганно повторил Иойна. - Я нарочно к вам прибежал от Слимака... Знаете, они погорели, Слимакова померла, а сам он лежит около нее, совсем как помешанный... Он говорит такое... В голове у него ходят очень нехорошие мысли, он даже коров не напоил. Так я уже боюсь, как бы он над собой не сделал чего-нибудь ночью.

- Слушай, еврей, - сурово сказал мужик, - ты мне правду говори. Кто тебя подучил врать? Сам ты не вор - я знаю, но тебя воры подослали...

- Какие воры? - вскрикнул Иойна. - Я иду прямо от Слимака...

- Не ври, не ври!.. - отрезал Гроховский. - Меня ты отсюда не выманишь, хоть бы ты еще с три короба нагородил, а они тебе все равно твоих денег не отдадут...

Он погрозил Иойне и скрылся за домом. Лишь теперь старик заметил в руках Гроховского ружье. Как видно, староста подстерегал воров.

Вид оружия так напугал Иойну, что в первую минуту он чуть не упал, а потом быстро побежал по дороге. В бледном лунном свете каждый столб, каждый кустик казался старику разбойником, который сперва его ограбит, а потом застрелит из ружья. Он, наверно, умер бы от одного грохота.