Форпост

— По воле Аллаха мы сохраним тебе жизнь, дадим много денег. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Харошую ханум найдем. Свадьбу сыграем, дети пайдут. Чем плоха такая жизнь? Согласись, это все же лучше, чем безвестная смерть. Падумай, мы не таропим с атветом.

Сухо щелкнул замок за спиной, лишний раз напомнив Сергею о его статусе — не гостя, а пленника. С восстановлением памяти возвращался страх. Он червем заползал в потаенные уголки души и сознания и исподволь подтачивал эти незримые крепости.

Неужели пришел конец всему и он больше никогда не увидит солнце, небо, маму, отца, Нату, друзей? А ведь он только начал жить, любить в свои девятнадцать… Какая дикая несправедливость, от которой не плакать, волком выть хочется. Ну почему именно он попал в лапы «духов», неужели он самый никудышный солдат в полку, которого вот так просто можно выкрасть с поста вместе с оружием? Да, в ту роковую ночь он много думал о Нате, представлял, как она, нарядная и божественно красивая в белом платье невесты под свадебные крики «горько!» целует незнакомого парня, который нагло занял его законное место жениха. Наверное, тогда он надолго увяз в воспоминаниях и грезах и не заметил смертельной опасности, притаившейся за выступом скалы.

Сверкович, обдумывая свое незавидное положение, не мог знать, что сам Ахмад Шах приказал не убивать русского солдата, а сделать из него рекламно-показного воина ислама. Чтобы потом иностранные телевизионщики смогли снять и распространить на Западе пропагандистский фильм о том, как воины Аллаха и мусульманские идеалы побеждают ненавистных оккупантов — «шурави».

— Ты должен принять ислам, в нем твое единственное спасение, — сказал, как отрезал, одноглазый во время второй встречи.

Сергей отрицательно покачал головой.

— Что ж, тогда ты умрешь как последний шакал. А пока посмотри, как это будет. — Щелкнув пальцами, он велел ввести еще одного пленника. Им оказался невысокий запуганный парень в форме солдата афганской армии.

То, что затем произошло на глазах у Сергея, повергло его в шок. Он никак не ожидал такой средневековой жестокости, проявленной одноглазым к своему соотечественнику, мусульманину. Резко вынув из-за пояса длинный нож, Саид на мгновение приставил его к кадыку несчастного и, не раздумывая, полоснул острым лезвием по горлу. Фонтан теплой чужой крови забрызгал лицо и одежду Сверковича. Через несколько секунд бившаяся в сильных конвульсиях жертва была обезглавлена. От страшной картины Сергея стошнило, у него кругом пошла голова, а под ногами, вдруг потерявшими равновесие, будто исчез пол.

Его начали методично пичкать наркотиками, чтобы окончательно сломить волю. Сергей потерял ощущение реальности, плохо ориентировался во времени. Бывало, день, проведенный в темной комнате, ошибочно воспринимал за ночь и наоборот. У него вновь от принятых доз плохо стало с памятью и, как у больного старика, начали трястись руки. Глянув как-то в зеркало, он ужаснулся, едва узнав себя — с темными кругами-пятнами под глазами, заросший, исхудавший. «Еще немного, и они сделают из меня труп», — обреченно подумал Сергей. Когда начиналась наркотическая ломка, он готов был покончить с собой, чтобы не мучиться. Но как это сделать, когда руки связаны и нет никакой, даже малейшей, надежды выбраться из западни? Здесь, в горах, в душманском логове никакой спецназ его не найдет. Да и вряд ли кто-нибудь ищет: столько времени прошло. От бессилия и безысходности он начал терять самоконтроль, мысли о неминуемой смерти становились все навязчивее. Но вместе с тем, он хотел жить. Это выстраданное право ему готовы были предоставить в любой момент — в обмен на принятие мусульманства. И Сергей, устав от побоев и издевательств, доведенный до отчаяния и психически сломленный, однажды из последних сил прохрипел в лицо одноглазому: «Я на все согласен».

Ему сразу же перестали колоть наркотики, стали хорошо кормить. Освободили руки, он мог передвигаться в пределах душманского лагеря, правда, в сопровождении двух вооруженных телохранителей. Не зная местности, физически не окрепший, если бы и захотел, он все равно далеко не убежал бы. А вот в одно мгновение покончить с жизнью запросто мог. Стоило только, проходя недалеко от края горного ущелья, сделать три резких шага в сторону… Но именно смелости на эти три шага и не хватало. Спустя неделю «духи» взяли Сверковича на задание, чтобы проверить будущего воина ислама в настоящем бою, или, попросту говоря, повязать кровью.

Испытание боем