Фортуна благоволит грешным

А мужчины тем временем помалкивали, собирая со своих тарелок последние крошки лакомства. Наконец, удовлетворенно вздохнув, мистер Лайлак проговорил:

– Что ж, мисс Перри, вы меня накормили, и я вас благодарю. Это было настоящее лакомство. А теперь… Не перейти ли нам к делу? Что вы желали мне показать?

Шарлотта выставила на стол свой ридикюль, и тот гулко стукнул о столешницу.

– Догадываюсь, что внутри не обычные дамские безделушки, – заметил сыщик. – Можно взглянуть?

– Да, пожалуйста. Но осторожно.

Лайлак заглянул в сумочку и присвистнул.

– Хорошенькую игрушку вы носите, мисс Перри.

– Это не ее, – сказал Бенедикт. – И не моя.

Он вкратце рассказал офицеру, как после дознания на него напали, как он отбился от нападавшего и как случайно взял вместо своего ножа его оружие.

– У вас есть другие доказательства этого нападения? – спросил Лайлак. – Ну… помимо ваших слов.

– Я видела, как он примчался в дом викария в панике. И у него на руке была рана, из которой сочилась кровь, – сказала Шарлотта.

Сыщик пристально посмотрел на нее, и она, вскинув подбородок, добавила:

– Да-да, и рана была довольно глубокая.

– Я вовсе не был в панике, – проворчал Бенедикт. – Но я действительно двигался довольно быстро, что вполне понятно… учитывая обстоятельства.

– Кроме того, я видела стилет мистера Фроста, – заявила Шарлотта, и Бенедикт едва снова не поперхнулся. – Так вот, это – не тот нож, который он привык носить при себе.

– Да уж, совсем не тот… – с усмешкой пробормотал Бенедикт.

Шарлотта невольно улыбнулась и ткнула его локтем в бок. Однако Лайлак, не обращая на них внимания, тщательно рассматривал кинжал. И Шарлотта, впервые глядя на него при ярком дневном свете, решила, что это очень красивое оружие. Она подробно описала его Бенедикту. Оказалось, что перламутровая рукоятка была украшена изумрудом, а на остром скошенном лезвии темнели какие-то неприятные на вид пятна.

– Боже правый, Бенедикт… – прошептала Шарлотта, чувствуя, что ее пальцы становятся липкими. – На лезвии – кровь! – Она тут же спохватилась и сказала: – Мистер Фрост, простите мне столь неофициальное обращение, просто я… Кажется, я сейчас упаду в обморок.

– Та-ак… – произнес Лайлак. – Я не помешаю леди упасть в обморок, если у нее есть на то причина. Скажите, мистер Фрост, как по вашему мнению, кровь на кинжале ваша?

Бенедикт пожал плечами.

– Не знаю, чья еще она могла бы быть.

– Но вы думаете, она может быть чьей-то еще?

Холодный пристальный взгляд карих глаз на Бенедикта, конечно, не подействовал.

– Да, думаю, может, – ответил он. Склонив голову в сторону Шарлотты, добавил: – Мисс Перри, думаю, сейчас вам было бы неплохо найти какого-нибудь знакомого, человека, с которым можно побеседовать. Где-нибудь в другом месте, не за этим столом.

– Вы собираетесь обсуждать какие-то ужасные вещи? Не бойтесь, я все-таки не упаду в обморок. – Шарлотта выпрямилась на стуле. – Но прошу вас, мистер Лайлак, спрячьте кинжал, пока в магазин кто-нибудь не вошел. Если хотите, можете взять мой ридикюль.

Сыщик криво усмехнулся.

– Вы предлагаете мне разгуливать с дамской сумочкой? – Он завернул кинжал в носовой платок и сунул в карман плаща. – Фрост, что у вас на уме?

– У меня есть кое-какое медицинское образование, – начал Бенедикт. – Я слышал показания свидетелей во время дознания, хотя, конечно, я не мог увидеть рану на теле Нэнси Гофф собственными глазами. Но, судя по описанию, смертельное ранение было нанесено тонким скошенным лезвием вроде этого.

– Это так. – Сыщик погладил свою бородку. – Однако на свете много тонких скошенных лезвий.

– Но много ли их в Строфилде? – спросила Шарлотта. – Причем – у людей, которые не могут удержаться, чтобы не пустить их в ход.

– Не думаю, что мисс Гофф хотели убить, – медленно произнес Бенедикт. – Единичный удар ножом обычно приводит к кровотечению, и может возникнуть инфекция. Но все же ребра – прекрасный щит для наших э-э… более мягких органов и…

– Все в порядке, – быстро проговорила Шарлотта. – Поверьте, я правда не упаду в обморок, так что продолжайте, мистер Фрост.

И Бенедикт продолжил объяснять Лайлаку, как, по его мнению, умерла Нэнси. Он полагал, что нож, к несчастью, скользнул между ребрами и проткнул легкое или же задел какую-то область сердца. Слушая его, Шарлотта подумала о том, что убийство Нэнси, возможно, не было связано с пропавшим золотом. Да, не исключено, что это – преступление на почве страсти. Возможно, ее ударил ножом ревнивый любовник. Она невольно потрогала пальцами шрам на своей щеке.

– Я вижу, вы много об этом думали, – заметил Лайлак, когда Бенедикт закончил объяснения. – Коронеру следовало вызвать вас в качестве свидетеля.

Бенедикт издал сухой резкий смешок, похожий на лай.

– Какой прок от слепого в качестве свидетеля?

Мистер Лайлак подобрал пальцем последнюю крошку торта со своей тарелки и с явным удовольствием отправил ее в рот.

– Тот, кому не интересно узнать ответ на этот вопрос, – просто дурак, – изрек сыщик.