Фортуна благоволит грешным

– Но на сей раз это был не какой-нибудь паренек из Строфилда. До недавних пор я его никогда не видела. Он тут появился незадолго до того, как нагрянули все эти охотники за сокровищами. – Миссис Поттер презрительно фыркнула – как будто не эти же самые люди наполняли ее кошелек, а она богатела (причем для этого ей даже не требовалось гоняться за королевской наградой). – И с тех пор, как Нэнси умерла, он мне тоже не попадался, – добавила хозяйка.

– Скажите, а он ходил в плаще? – Шарлотта насторожилась.

– Да какая разница?.. – удивилась хозяйка.

Шарлотта на секунду замялась, потом сказала:

– Ну, знаете, если бы его найти, то можно было бы выразить ему соболезнования по случаю этой потери. И дать духовное утешение, конечно же. Кажется, мисс Гофф в своих последних словах упоминала, что он носил плащ или накидку…

– Да, верно. Она все твердила о плащах и глазах как у демона. И как у кота. Твердила еще с тех пор, как получила ту золотую монету, – сказала миссис Поттер. – Наверное, в последние минуты своей жизни она просто страдала от угрызений совести – знала ведь, что ей не следовало отлучаться с работы.

– Ее последние слова?.. – Бенедикт нахмурил брови. – Мисс Перри, ваш отец, кажется, упоминал кошачий глаз… и плащ, не так ли?

– Вот видите?.. Опять эта болтовня про кошачьи глаза. – Миссис Поттер принялась поправлять свою прическу.

– Не совсем так, – сухо заметил Бенедикт. – Я понял так, что она сказала «кошачий глаз». Только один.

– Видать, была не в своем уме, – со вздохом пробормотала хозяйка.

– Да-да, должно быть, вы правы, – закивала Шарлотта. – Ведь Нэнси даже не могла повторять слова молитвы, которой мой отец поддерживал ее в последние минуты… – добавила она, с явным неодобрением и даже укоризной. – О, с каким же трудом давались ей эти слова!

– Вы бы узнали этого молодого человека, если бы увидели его снова? – спросил Бенедикт.

– Пожалуй, смогла бы, – ответила миссис Поттер. – Хотя я никогда к нему особо не приглядывалась. О, чуть не забыла! Есть же новость! Вы знаете, что мистер Селвин вернулся в Строфилд?! – Хозяйка с горделивой улыбкой повернулась к Бенедикту. – Вы, конечно, его не знаете, мистер Фрост, но он очень известный человек.

– Он художник, рисует портреты, – поспешно пояснила Шарлотта. Если бы одни только портреты…

Миссис Поттер пожала плечами.

– Ну, насчет этого я ничего не знаю. Но он женат на дочке графа! И у них прекрасный выводок ребятишек. Три мальчика.

«А также пудель», – мысленно добавила Шарлотта и заерзала в своем кресле. Ей не нравилось, что о ее первом любовнике говорили в присутствии ее последнего любовника, вернее – самого недавнего.

– У мистера Селвина нет дочерей? – поинтересовался Бенедикт.

Шарлотта бросила на него пронзительный взгляд, хотя он никак не мог на него подействовать. А миссис Поттер с усмешкой воскликнула:

– Ну зачем же ему дочери?!

– Девочки придают дому цивилизованность, – с серьезнейшим видом заявил Бенедикт. – Я вырос бы варваром, если бы не благотворное влияние моей младшей сестры.

– О, мистер Фрост! Ведь в доме викария вы должны были познакомиться с мисс Мэгги. Она очень миленькая…

– Моя племянница. Да, конечно, миленькая. – Шарлотта заставила себя улыбнуться. – Я очень рада, что мои родители ее хорошо воспитывают. То есть так, как хотела бы моя сестра.

– Ваша сестра была славной девушкой, – великодушно заметила миссис Поттер. – Жалко было, когда она уехала, выйдя замуж. И еще больше жалко, когда она скончалась. Но, по крайней мере, она оставила вам свою малышку как память о себе.

Шарлотта изобразила на лице выражение печали. И тут Бенедикт подвинул ногу вперед и носком сапога коснулся ботинка Шарлотты – в данной ситуации это было все, что он мог предложить в знак сочувствия и поддержки. Но и этого Шарлотте оказалось достаточно; она была очень благодарна своему спутнику… и любовнику. Со смерти ее сестры прошло десять лет, а она все еще спрашивала себя: «Что бы Маргарет обо всем этом подумала?» Ее сестра всегда была очень доброй, и – как старшая – она была очень серьезной и ответственной, всегда все делала наилучшим образом. Когда-то, в юности, Шарлотта посмеивалась над ней, а сейчас скорее восхищалась. Увы, болезнь отняла у нее мужа, потом она и сама заболела. Шарлотта поехала за ней ухаживать, и после этого у нее возникла идея: она решила, что ее еще не родившийся ребенок будет считаться ребенком ее сестры. Маргарет согласилась. И она продержалась достаточно долго, так что успела увидеть крещение племянницы в качестве своей дочери, а потом передала младенца заботам кормилицы. Увы, после этого она прожила совсем недолго…

И теперь уже печальное выражение на лице Шарлотты стало вполне естественным. Прощание с трактирщицей она предоставила Бенедикту, смутно отметив, что еще один серебряный шиллинг перешел из рук в руки. После чего миссис Поттер, вновь прихорошив прическу, горделиво вышла из комнаты.

Оставшись наедине, Шарлотта с Бенедиктом какое-то время сидели молча. Наконец, отбросив тягостные воспоминания, Шарлотта со вздохом сказала: