Фортуна благоволит грешным

– Но у меня снова есть мой нож. – Бенедикт достал его из сапога. – Лайлак, можете им воспользоваться, только потом обязательно верните.

– Обязательно, – буркнул сыщик.

Он возился с первым ящиком не так уж долго – вскоре ящик был открыт, а внутри него… Внутри было золото – яркое, блестящее, теплое, монета к монете…

– Это оно… – У Шарлотты пересохло в горле. – Бенедикт, это золото… наверное, вам стоит его потрогать.

Затем Лайлак вскрывал остальные ящики, а Шарлотта тем временем держала на прицеле Смита. Бенедикт же присел на корточки перед первым ящиком и погладил своими чуткими пальцами золотые монеты. Потом взял несколько штук и потер их большим пальцем, чтобы еще лучше почувствовать монеты на ощупь.

– Теперь все нужно снова запечатать, и в монетном дворе их пересчитают, – сказал Лайлак через несколько минут. – На глазок, здесь ровно половина всех монет, за вычетом соверена или двух, отданных невезучим служанкам.

Смит заскрежетал зубами, а сыщик, снова взяв блокнот и карандаш, проговорил:

– Как только все будет улажено, кто-то из вас получит половину королевского вознаграждения. Так кто же именно нашел золотые соверены на сумму в двадцать пять тысяч фунтов?

Бенедикт разжал пальцы, и монеты посыпались обратно в ящик. Бенедикт же, выпрямившись, проговорил:

– Нашел не я. Слепой не может ничего найти.

– Но Бенедикт!.. – воскликнула Шарлотта. – Бенедикт, зачем вы так говорите? Мы с вами вместе…

– Нет, это не мое, – перебил он. – Награда не моя. – Выражение его лица оставалось совершенно спокойным, но чувствовалось, что спокойствие давалось ему не так-то легко. – Мисс Перри, ящики нашли вы. Вы и получаете награду.

«Возьми это. Позволь мне любить тебя», – Шарлотте хотелось, чтобы он имел в виду именно это.

«Позволь мне уйти от тебя», – вот что она должна была сказать в ответ. И она непременно это скажет – как и планировала.

– Поскольку соверены были найдены на земле, на которой живут мои родители, – сказала Шарлотта, – награда должна отойти к ним.

Она покосилась на Лайлака, и тот, перехватив ее взгляд, проговорил:

– Итак, две тысячи пятьсот фунтов. В процентных бумагах это будет примерно сто фунтов в год. Неплохой доход для пожилой пары, которая хочет уйти на покой и поселиться в новом месте, если, скажем, ситуация здесь станет слишком напряженной для них.

– Да, неплохой доход, – кивнула Шарлотта. – Но и не такой уж большой… – И действительно, хотя золото было найдено, его оказалось недостаточно, чтобы радикально изменить к лучшему чью-либо жизнь. К тому же из-за этого золота была убита ни в чем не повинная девушка…

Но у Шарлотты была еще одна идея. До того, как уехать, она собиралась сделать еще кое-что, чтобы помочь своим близким. А затем она все-таки отыщет среди этого хлама дорожный сундук и отправится в путь.

Глава 19

– Я совершенно уверена, – читала Мэгги вслух дедушке с бабушкой и Бенедикту, – что леди Хелена купит это ожерелье – хотя бы только для того, чтобы его уничтожить. Не соглашайтесь меньше чем на семь тысяч пятьсот фунтов.

Чуть раньше, в этот же день, Шарлотта уехала. Ее дорожный сундук был такой старый, что пришлось приспособить подпругу от седла для того, чтобы его закрыть. Так Бенедикту сказал преподобный Джон Перри.

– Я просил ее не уезжать, – добавил викарий, – но она сказала, что должна. И отказалась взять деньги, совсем ничего не взяла, только немного мелочи на оплату дилижанса.

Почти сразу же после ее отъезда Мэгги нашла на столе в столовой записку, а рядом с ней лежала россыпь драгоценных камней – оказалось, что это было ожерелье. «То самое ожерелье, – думал Бенедикт. – То, которое сверкало на шее Ла Перл на всех картинах». Оно потеряло свою загадочность, когда Рэндольф настиг Шарлотту, а потом раскрыл ее тайну жителями деревни. Мерзавец… И оставалось только гадать, где он сейчас находился. Возможно, его карета с гербом уже отбыла, поскольку он сделал свое гнусное дело.

– Ваша дочь хочет о вас позаботиться, – сказал Бенедикт. – Этой королевской наградой и деньгами от продажи ожерелья она обеспечила вам достаточный доход для благополучной жизни. – Если они решат вложить эти деньги в процентные бумаги, то будут иметь четыреста или даже пятьсот фунтов годового дохода. То есть вполне достаточно, чтобы бросить все и переехать в другое место, если возникнет такая необходимость. Да-да, вполне достаточно, чтобы никогда больше не беспокоиться о деньгах. Но ведь всегда найдутся другие поводы для беспокойства…

Преподобный долго молчал. Наконец, тихо вздохнув, проговорил:

– Мне шестьдесят два года. Полагаю, и впрямь пришло время подумать о пенсии.

– Дедушка, что ты имеешь в виду? – спросила Мэгги.

– Да, действительно… – закивала жена викария. – Но если… Перри, а я-то думала, ты никогда не захочешь отсюда уехать.

– Верно, я бы предпочел не уезжать. – Викарий снова вздохнул. – Но о том, чтобы уйти на покой, я давно уже подумывал. Правда, мне долго казалось, что это невыполнимая идея. Однако же… Теперь-то все изменилось…

– О, Перри, я не знала, что ты согласишься.