Фортуна на стороне мертвеца

Стиль Лейзенби — священник на исповеди. Может, он решил, что, раз уж похож на монаха из шестнадцатого века, ему подойдет эта роль. Каждый вопрос звучал с таким пониманием, словно он предлагает отпущение грехов. Я давно не бывала в роли грешницы и уже забыла, как он хорош.

К несчастью для него, я знала его трюки. А даже если бы не знала, была слишком на него зла, чтобы это сработало. Я надеялась, что его фразочка с советом не метать больше ножи в людей была лишь подколом. Безобидной перепалкой профессионалов. Но это была не игра. Он сходил к судье и убедил его выписать ордер. Может, Лейзенби и не считает меня убийцей Белестрад, а просто прикрывает тылы, но это значит, что он считает возможным мною прикрываться. Не имеет значения, кто теперь шьет мне костюмы, для него я по-прежнему девчонка-циркачка с трупом в послужном списке.

Я испытывала искушение отвечать на его вопросы односложно. Но потом представила, как бы вела себя мисс Пентикост на моем месте. Зря, что ли, я провела рядом с ней три года? Она бы не позволила Лейзенби лезть себе в душу, а если бы ему вдруг удалось ее задеть, уж точно этого не показала бы.

Я вспомнила любимых героев мрачных романов, откинулась на шатком стуле, насколько это было возможно, и нацепила на лицо ухмылку.

— Хорошая байка, — сказала я. — Хотя я предпочитаю Хэммета. В крайнем случае Гарднера[13].

— Я совершенно серьезно, Уилл. Это не шутка.

— А я разве смеюсь?

Я назвала ему имя и телефонный номер, который давно запомнила наизусть, — адвоката, постоянно обслуживающего мисс Пентикост. Хотя в этом и не было необходимости. Он вместе с мисс Пентикост наверняка уже где-то неподалеку, они пытаются меня вытащить.

Лейзенби понимал, что, виновна я или нет, я все равно не заглочу его наживку, и начал задавать мне более полезные вопросы. Где, когда, как и так далее. Я рассказала об основных моментах нашей поездки к Белестрад накануне вечером, опустив самые пикантные детали.

К моему удивлению, он отмел в сторону все кусочки головоломки, которые я предоставила.

— Вы целились в эту женщину из револьвера, — объявил он. — А ваш босс угрожала ей.

— Вы же понимаете, что нельзя принимать на веру каждое слово Нила. Он участвовал во всех грязных затеях Белестрад.

— У нас есть не только его показания, но и много чего еще.

Он говорил с убежденностью, и я ему верила. Вместе с тем, о чем он успел проговориться, это могло означать только одно.

— Все есть на записи, — сказала я. Это было утверждение, а не вопрос. — Комната была нашпигована микрофонами.

Не нужно обладать гениальностью мисс Пентикост, чтобы прийти к такому выводу. Учитывая, какие вопросы он задавал и насколько точно цитировал выражения Белестрад. А кроме того, я помнила то мягкое тиканье. Это были не часы, а вертелись катушки скрытого магнитофона.

— И много у нее записей? — поинтересовалась я. — Она записывала все, что происходит в комнате? Вы получили всю коллекцию?

Детектив умел сохранять невозмутимость, но я заметила проблеск разочарования.

— Нет, верно? Вы нашли не так уж много.

Он побагровел, доставив мне несказанное удовольствие.

— Здесь я задаю вопросы! — гаркнул он.

— Конечно, вы. Я и не сомневалась. Но все же… Если она записала прошлый вечер, то записывала все свои встречи. Правда ведь? А значит, у нее записаны и разговоры с Абигейл Коллинз.

В моей голове завертелись шестеренки.

— Кто-то дал вам запись прошлого вечера. Подозреваю, что Нил, — сказала я. — Отсюда возникает вопрос — а не утаил ли Нил остальное? Или у него и не было записей? В таком случае у кого они?

К чести лейтенанта, он притормозил. Через минуту молчаливого пыхтения он вернулся к основным вопросам о контактах с Белестрад. На этот раз я ничего не скрывала, включая первую запоротую слежку за ясновидящей.

В общем, допрос занял около двух часов. Под конец я была как выжатый лимон. Лейзенби и сам больше не выглядел как огурчик.

Он откинулся на стуле, и тот заскрипел под его весом.

— Скоро мы получим результаты баллистической экспертизы, — сказал он. — Хотите что-нибудь добавить к своему рассказу?

Я тоже откинулась на спинку стула. Поскольку ножки у него ходили ходуном, эффект получился несколько иным.

— Ни слова, — ответила я. — Подожду отчета от баллистиков.

Он кивнул. Если бы мне предложили сделать ставку, я бы поставила на то, что его внутренние весы качнулись в сторону «невиновна». Хотя и совсем чуть-чуть.

— Итак, — сказал он, — как по-вашему, почему вдруг Белестрад так на вас зациклилась?

Я пожала плечами.

— Я бы не сказала, что она зациклилась. Просто ей необходимо было раздобыть информацию на меня и моего босса. Она случайно откопала сведения на меня и решила устроить этот трюк.

Дородный полицейский хохотнул. Этот звук сбивал с толку — все равно что услышать смех от монумента.

— Не просто случайно откопала, Паркер. Мы нашли в ее кабинете целую папку. Разговоры о вас с каким-то репортером, вашим приятелем. С другими вашими знакомыми. Похоже, она даже умудрилась позвонить кое-каким вашим цирковым друзьям.