Фортуна на стороне мертвеца

Я взяла седан и добралась до особняка Коллинзов всего минут за пятнадцать, а не за полчаса — дороги в Мидтауне были свободны. В дверях меня встретил Рэнди. Он расправил плечи, загородив проход и изображая вышибалу.

— Я же сказал, она не хочет с вами разговаривать.

Интересно, он отрабатывал этот высокомерный взгляд перед зеркалом?

— А вы ее спрашивали?

— В этом нет нужды. Если вы вдруг забыли, это мой дом, а раз я не желаю, чтобы вы входили…

Его прервал оклик из гостиной. Из-за угла появился Уоллес.

— Кто там пришел? Если это снова полиция, я…

Увидев меня, он удивился, но не выказал недовольства. Выглядел он измученным. Сутулые плечи поникли еще сильнее, украв еще несколько дюймов роста. Редеющие волосы прилипли ко лбу с залысинами.

— Мисс Паркер.

— Мистер Уоллес. Простите, что беспокою.

— Ничего страшного, — отозвался он. — Ваш босс тоже здесь?

— Боюсь, здесь только я.

— Впусти девушку, Рэнди.

Рэнди быстро смекнул, что лучше впустить меня, чем объяснять крестному, почему он не хочет этого делать. Иное решение разворошило бы осиное гнездо, о существовании которого дядя Харри блаженно не подозревал.

Рэнди неохотно шагнул в сторону.

— Есть новости? — спросил Уоллес, пока вел меня в гостиную, где несколько дней назад мисс Пентикост всех опрашивала.

— Есть, хотя и не те, которых вы ожидаете, — ответила я, устраиваясь в удивительно неудобном кресле. — Вам лучше присесть.

Не то чтобы я думала, будто у этих двоих подогнутся коленки. Просто хотела, чтобы их лица оказались на одном уровне с моим, когда я брошу этот камень в воду. Оба уселись на пухлый диван. Уоллес нервничал, мрачный Рэнди кипел от злости.

— Итак, — произнес Уоллес, поправляя очки-полумесяцы, — что за новости?

— Вчера ночью убили Ариэль Белестрад.

Я ждала реакцию и получила ее.

— Убили? Как? Кто? — спросил Рэнди, на его лице отразились удивление и озадаченность.

— Какой ужас… В смысле, она была… не особенно приятной. Но все равно это ужасно. Когда это случилось? — спросил Уоллес, тоже удивленно и озадаченно, но к его чувствам явно примешалось что-то еще. Может, страх?

Я уже решила, что придется отвечать на их многочисленные вопросы, как вдруг услышала на лестнице шаги. В гостиную спустилась Бекка. Видимо, она стояла на лестнице и подслушивала. Она выглядела собранной и была одета в блузку и свободные брюки — ну вылитая Кэтрин Хепберн из «Филадельфийской истории». Правда, никакой косметики. Ее веки набухли, словно она всю ночь плакала. В мое сердце вонзился кинжал вины.

— Эта женщина мертва? — спросила она.

— Застрелена вчера ночью, — ответила я, взглянув на нее, однако не упуская из вида лицо Уоллеса.

— Вот и хорошо.

— Бекка! — воскликнул Уоллес. — Это ужасно.

— Это она была ужасной, дядя Харри. Ты сам так говорил.

— Да, но… Нельзя же… — Он соскочил с этой темы и переключился на роль адвоката, повернувшись ко мне. — Но что это значит для нас? Смерть этой женщины имеет какое-либо отношение к смерти Абигейл? Полиция считает, что убийца — тот же человек?

— Бессмысленно гадать, что считает полиция, — ответила я. — Белестрад наверняка насолила множеству людей, и копы точно будут заниматься каждым мотивом.

Рассудив здраво, я решила не сообщать, что один мотив ведет ко мне.

— Можете не сомневаться, что если копы не появятся здесь сегодня же, то завтра придут прямо с утра.

— А мы-то зачем можем понадобиться полиции? — спросил Рэнди.

— Я удивлена, что они до сих пор не пришли, — сказала я. — Белестрад — подозреваемая в деле о смерти вашей матери. Все вы громко озвучили свою неприязнь к ней. Только очень глупые и ленивые копы не потратят несколько часов для проверки ваших алиби.

Все трое слегка поерзали. Бекка стоя, а мужчины — сидя в креслах. Никому не нравится слышать, что его считают подозреваемым в убийстве, тем более в двух убийствах за две недели.

— Я был в офисе почти до полуночи, — сказал Уоллес, глядя не мне в лицо, а на свои подрагивающие ладони, лежащие на коленях. — А потом поехал домой.

— Я всю ночь был здесь, — добавил Рэнди. — Как и Бекка. Слуги могут подтвердить.

Лейзенби спрашивал меня о времени с полуночи до двух ночи, а значит, Белестрад убили именно в этот промежуток. Дворецкий и кухарка наверняка ушли спать до полуночи. Алиби Уоллеса настолько шаткое, что яйца выеденного не стоит.

И я решила врезать по почкам.

— Один вопрос полиция задаст наверняка. Какую грязь накопала Белестрад на вашу семью?

Бекка и Уоллес посмотрели на меня совершенно ошарашенно. А Рэнди вскипел.

— Я сыт по горло этими инсинуациями! — взревел он. — Сначала от полиции, теперь от нее? Наша семья и наша мать — жертвы!

Один раз я уже видела, как он брызжет слюной от ярости, и эта версия выглядела слегка фальшивой. Однако не настолько, чтобы не последовать совету, который я давала своим ученицам в подвале — ищи оружие или путь к отступлению.

Уоллес положил ладонь на руку крестника.

— Угомонись, Рэнди.

Рэнди нажал на тормоза. Он по-прежнему кипел гневом, но сумел выплюнуть вопрос, с которого и следовало начать:

— Что значит «грязь»?