Фостер

Характерно, что Большое жюри обвинило арестованных, в частности, в том, что они в 1945 году ликвидировали браудеровскую Коммунистическую политическую ассоциацию и воссоздали компартию. Обвинительный акт указывал, что руководители компартии якобы вступили в заговор с целью свергнуть правительство путем организации политической партии, руководствующейся принципами марксизма-ленинизма; опубликования и распространения «книг, статей, журналов и газет, проповедующих принципы марксизма-ленинизма»; устройства «школ и курсов для изучения принципов марксизма-ленинизма, где проповедовались и отстаивались бы обязательность и необходимость свержения и уничтожения правительства Соединенных Штатов путем применения силы и насилия».

Обвинительный акт не выдерживал никакой критики даже с точки зрения действующих в Соединенных Штатах законов. Ни один из обвинительных пунктов не являлся их нарушением. Что касается обвинения в заговоре, то, не будучи конкретизированным — без указания места и даты возникновения заговора и даты намеченного переворота, — оно повисало в воздухе и не могло служить основанием для осуждения руководителей компартии.

Как и следовало ожидать, никто из обвиняемых не признал себя виновным. Они были взяты под стражу, по вскоре освобождены до суда под большой залог. Началась длительная юридическая битва в защиту обвиняемых.

Фостер, которому тогда исполнилось 67 лет, был тяжело болен, врачи запретили ему заниматься активной работой, выступать. Тем не менее он вместе с другими руководителями партии энергично готовился к предстоящему судебному процессу, участвуя в выработке документов, опровергающих нелепые и провокационные обвинения, выдвинутые Большим жюри.

17 января 1949 года в помещении федерального суда на Фоли-сквер в Нью-Йорке начался процесс над 12 руководителями компартии. Фостер, будучи прикованным к постели сердечным недугом, не присутствовал на процессе. Суд назначил своих врачей для освидетельствования Фостера. Судебная экспертиза подтвердила, что он по состоянию здоровья не может присутствовать на процессе. Суду не оставалось ничего другого, как выделить дело Фостера и отложить его рассмотрение до выздоровления обвиняемого, за которым учреждался строгий полицейский надзор.

Между тем Фостер представил суду документ «В защиту коммунистической партии и ее обвиняемых лидеров», в котором убедительно опровергал клеветнические измышления обвинительного акта.

_{Мы будем бороться! Художник Роберт Майнор. 1925}

В этом документе Фостер отрицал, что компартия занимается или занималась когда-либо в прошлом заговорщической деятельностью, и одновременно защищал ее право на пропаганду идей марксизма-ленинизма. Если, писал Фостер суду, вы хотите наказать коммунистов за то, что они выступают за революционное преобразование общества, то вам следует привлечь к суду всех тех, кто распространяет произведения Томаса Пэйна, Томаса Джефферсона и Авраама Линкольна, открыто отстаивавших право народа на революцию.

«Когда общество делает большой шаг вперед, — объяснял суду Фостер, — связанный с коренными изменениями в его экономической системе и в правящих классах, это и есть революция. Таким образом, социализм, изменяющий систему производства и упраздняющий господство капиталистического класса, революционен».

Отвечая тем, кто обвинял социалистическую революцию в «жестокости» и «кровопролитии», Фостер напоминал, что «из многих революций в истории самыми жестокими были те. которые привели к установлению капитализма».

Фостер категорически опровергал обвинение Большого жюри, согласно которому американские коммунисты якобы действуют по «приказам из Москвы» и что якобы по «приказу извне» была распущена Коммунистическая политическая ассоциация — детище ликвидатора Браудера. Фостер напомнил суду о своем письме руководству компартии, в котором решительно возражал против предательской затеи Браудера.

С гордостью писал Фостер в своем заявлении суду о подлинном патриотизме американских коммунистов: «Мы, коммунисты, любим свою необъятную и красивую страну, мы любим свой великий народ, его замечательные достижения в промышленности, науке и демократии. Мы чтим также наше знамя, покрытое славой в двух революциях и недавней войне против Гитлера. Никто больше нас не предан Соединенным Штатам и их народу. Основной принцип всей коммунистической партии состоит в том, чтобы сделать нашу страну более свободной, счастливой и процветающей».

Не Москва порождает коммунизм, утверждал Фостер, а капитализм, свидетельством чему является тот факт, что сторонники социализма и коммунизма появились в Соединенных Штатах за много лет до того, как о них услышали в России.