Читаем Фостер полностью

Так, в марте 1949 года в Нью-Йорке состоялся конгресс деятелей науки и культуры США в защиту мира. В нем приняло участие 2823 делегата из 22 штатов, в том числе представители 80 университетов, колледжей и институтов. В 1950 году под Стокгольмским воззванием в защиту мира и против угрозы термоядерной войны были собраны сотни тысяч подписей американцев всех возрастов и профессий.

Американская компартия, несмотря на жесточайшие преследования, на заключение в тюрьму ее многих руководителей и активистов, продолжала существовать и бороться за великие идеалы мира, демократии и социального прогресса. И теперь, как и прежде, сквозь вой и улюлюканье буржуазной прессы прорывался мужественный голос испытанного борца Уильяма З. Фостера, которого не могли заставить замолчать ни полицейские угрозы, давление, ни тяжелый недуг, державший его прикованным к постели. «Мы, коммунисты, — заявлял Фостер в статье, опубликованной в февральском выпуске 1956 года партийного журнала «Политикл аффэрс», — неустанные защитники мира и непоколебимые противники войны. Это происходит потому, что в противоположность капиталистам нам не нужна война для достижения нашей цели. Мы против войны, так как она привела бы к бесцельному и жестокому уничтожению миллионов трудящихся и к пагубному разорению городов и промышленности всего мира».

Фостер указывал, что борьбу компартии за сохранение мира во всем мире поддерживали рабочий класс, негритянский народ и другие демократические силы Соединенных Штатов. Хотя они в значительной степени были сбиты с толку империалистической пропагандой, пытавшейся отрицать роль Советского Союза как миролюбивой силы, но тем не менее решительно выступали против войны. Они находили различные пути для выражения своей воли к миру, в том числе оказывали сильное противодействие применению атомных бомб во время войны в Корее, введению всеобщего военного обучения, профашистским эксцессам маккартистов и т. д.

В эти суровые для его родной коммунистической партии годы Фостер не только часто выступал в периодической печати со статьями. Он написал ряд фундаментальных трудов по истории рабочего и коммунистического движения в США и в мире.

В 1951 году выходит в свет его история Американского континента от древнейших времен до наших дней. Это большая работа в 900 страниц, скромно озаглавленная «Очерк политической истории Америки», в которой впервые дается с марксистских позиций оценка развития Соединенных Штатов, Канады и стран Латинской Америки в их взаимосвязи. Книга Фостера, написанная с блеском, основывается на большом круге источников, раскрывает ведущую роль народных масс в истории западного полушария. Многие страницы книги посвящены борьбе прогрессивных сил против расизма, колониализма, империализма, деятельности компартий и классовых профсоюзов стран Америки.

Годом позже выходит другая капитальная работа Фостера, «История Коммунистической партии Соединенных Штатов», объемом в 600 страниц. «История» — до сих пор единственное правдивое исследование на данную тему, написанное не просто марксистом, но и активным участником, лидером коммунистического движения в Соединенных Штатах.

За ней следуют книги «Негритянский народ в истории Америки» (1954), «История трех Интернационалов» (1955) и, наконец, «Очерки мирового профсоюзного движения», которые вышли к 75-летию Фостера в 1956 году.

Это целая библиотека! Создание и издание этих книг, автор которых был не только больным, но и весьма преклонного возраста человеком, писавшим в условиях травли и преследования со стороны властей, нельзя назвать иначе как выдающимся подвигом.

75-летие Фостера совпало со спадом мутной маккартистской волны в Соединенных Штатах. Война в Корее закончилась. В 1955 году в Женеве были заключены известные соглашения по Индокитаю. Наметилось некоторое потепление в международной обстановке. Казалось, теперь Фостер мог несколько ослабить рабочий ритм своей жизни и отдохнуть. Но старого борца ожидали новые испытания.

В 1956 году Фостер был сражен инсультом. Осложнилась старая сердечная болезнь. Врачи стали опасаться за его жизнь. Рабочий лидер стал ходатайствовать о разрешении выехать в Советский Союз на лечение, но власти ему в этом отказали. Он все еще находился под судом и следствием, ему все еще угрожал процесс и заключение в тюрьму…

Между тем положение в руководстве Компартии США осложнилось. Воспользовавшись болезнью Фостера и отсутствием ведущих руководителей, в том число генерального секретаря Юджина Денниса, отбывавших тюремное заключение, в партии подняли голову правые ревизионисты, которым удалось установить контроль над партийным органом — газетой «Дейли уоркер» и некоторыми местными парторганизациями.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее