Фостер

Несмотря на зверства полиции и старания хозяев сорвать забастовку, борьба трамвайщиков продолжалась. Трудовое население Филадельфии поддерживало бастующих. В районе Кэйтер-стрит, где жили Фостеры, рабочие построили баррикаду, воспрепятствовав движению трамваев, которые водили под охраной полиции штрейкбрехеры. Фараоны боялись сунуть нос на Кэйтер-стрит. Движение трамваев прекратилось почти повсеместно. Стойкость и солидарность бастующих в конце концов вынудили хозяев пойти на уступки и удовлетворить основные Требования рабочих.

Забастовка трамвайщиков многому научила Фостера.

«В результате этой забастовки, — вспоминал он потом, — я стал тред-юнионистом, по крайней мере в теории, так как у меня еще не было возможности вступить в профсоюз. Я получил элементарный урок, который научил меня, что индивидуальный рабочий бессилен против предпринимателя и что, только объединяя свои силы с другими рабочими, он может добиться влияния в жизненном для него вопросе о. заработной плате. С этого момента я следил за проявлениями классовой борьбы, за борьбой рабочих за свои права с растущим энтузиазмом, и мой интерес к ирландским делам отошел на второй план, теперь мое внимание окончательно и навсегда оказалось прикованным к классовой борьбе в Америке».

В 90-х годах Соединенные Штаты вступали в империалистическую фазу своего развития. Банки, тресты и монополии усиливали эксплуатацию трудящихся, классовая борьба в стране достигла самого высокого накала со времени войны за независимость. Старые рабочие организации, пропитанные ремесленническими традициями, такие, как «Рыцари труда», сходили со сцены, уступая место профсоюзам реформистского типа в лице возникшей в 1886 году Американской федерации труда, возглавляемой Самуэлем Гомперсом.

Повсеместно росли и развивались социалистические организации. В ту пору среди профсоюзных вожаков часто можно было встретить честных революционеров, верных интересам рабочего класса. Хозяева и власти тщетно пытались запугать и подкупить рабочих лидеров, внушая им мысль о необходимости отказаться от классовой борьбы и довольствоваться мелкими подачками.

В 1896 году в стране состоялись президентские выборы. Кандидатом от демократической партии был выдвинут Уильям Дженнингс Брайан, которого поддержали многочисленные рабочие и профсоюзные организации. Брайан, мелкобуржуазный реформатор, считал, что с введением свободной чеканки серебряных и золотых монет можно будет добиться стабилизации цен и улучшить положение трудящихся. Он обещал ввести 8-часовой рабочий день для государственных служащих, выступал за передачу железных дорог и телеграфа государству, против вмешательства властей в рабочие конфликты.

Пятнадцатилетний Уильям, как и многие рабочие, видел в Брайане противника крупных трестов и сторонника трудящихся. Фостер участвует в митингах и демонстрациях в поддержку кандидатуры Брайана. Он надеется на его победу. Но президентом был избран кандидат Республиканской партии Уильям Маккинли, ставленник миллионеров. Эти выборы показали Фостеру, какой огромной властью пользуются капиталисты в Соединенных Штатах. Расходуя большие средства на подкуп и обман трудящихся, располагая продажной прессой, поддержкой церковников и гангстерских элементов в городах, противники Брайана одержали победу.

Впоследствии, уже будучи руководителем Коммунистической партии, Фостер дал весьма суровую оценку и самому Брайану. Подлаживаясь под демократические настроения фермеров и рабочих, Брайан, хотя и выступал с радикально звучащими лозунгами, на самом же деле являлся выразителем интересов богатых фермеров Запада и Юга. Кроме того, он находился под сильным влиянием владельцев серебряных рудников и действовал в их интересах.

Брайан подвергался жестоким нападкам представителей магнатов Уолл-стрита, называвших его «опасным революционером». В действительности же он относился к рабочему классу с подозрительностью, сторонился его. Позиция, занятая Брайаном во время знаменитого «обезьяньего процесса» в Теннесси в 1929 году, когда он выступил обвинителем учителя Скопса, привлеченного к суду за преподавание учения Дарвина, была свидетельством ограниченности его либерализма.

Любознательный и пытливый, Уильям с юного возраста подружился с книгой. На многие волновавшие вопросы находил ответы в книгах, помогавших ему разобраться в окружающей действительности, уяснить свое место в жизни, выработать пролетарское мировоззрение.

В детстве Уильяма снабжали книгами знакомые и друзья отца, потом он брал книги в народных библиотеках, покупал, выкраивая необходимые деньги из своего скудного заработка.

Из книг почерпнул Фостер критический взгляд на религию и деятельность церковников.

«Моим первым серьезным шагом в выработке разумного пролетарского взгляда на жизнь и политику, — рассказывает Фостер, — был отказ от религиозных убеждений, которые мне тщательно прививали в детстве. Это оказалось для меня довольно легким делом.