Фостер

С этим я никак не мог мириться. К тому же собственный печальный опыт работы в промышленности переполнил чашу моего терпения. Грубая несправедливость такого положения оскорбляла во мне чувство равенства. В течение долгих лет тяжелой работы в промышленности при низкой заработной плате и длинном рабочем дне (я всегда работал десять часов в день и шесть дней в неделю, а десять лет на железной дороге — по двенадцать часов в день и семь дней в неделю) мое возмущение росло и становилось все более сознательным.

В те годы в стране бурно развивалось забастовочное движение. Власти преследовали забастовщиков, словно государственных преступников. Полицейские их истязали, травили собаками, а иногда и просто убивали. Для компрометации забастовщиков широко использовались провокаторы и провокации. Примером тому могут служить события в Чикаго в апреле 1886 года, когда полиция открыла огонь по мирной демонстрации бастующих. День спустя, во время митинга протеста рабочих на Хеймаркетской площади провокатор бросил в толпу бомбу. Было убито четверо рабочих, семеро полицейских, многих ранило. Полицейские вновь открыли по рабочим огонь, ранив еще десятки человек. Затем арестовали лидеров забастовщиков и обвинили их в убийствах. Их долго, «справедливо» судили. Четырех — Спайса, Парсонса, Фишера и Энджела — повесили, один из подсудимых покончил жизнь самоубийством, двое были приговорены к пожизненному заключению.

Власти и предприниматели рассчитывали, что чикагской бойней они положат конец рабочему движению. Но они ошиблись. Прав оказался один из чикагских мучеников — Спайс, предупредивший своих палачей в судейских мантиях:

— Если вы думаете, что, повесив нас, вы сможете уничтожить рабочее движение… движение, от которого угнетенные миллионы, миллионы тех, кто трудится в нужде и нищете, ждут спасения, если вы так думаете, то вешайте нас!

Здесь вы ногой затушите искру, но повсюду — и позади и впереди нас — подымаются языки пламени. Это подземный огонь. Вам не удастся потушить его.

Чикагская трагедия породила праздник 1 Мая — боевой смотр сил трудящихся всего мира, борющихся за свое освобождение. Решение о праздновании 1 Мая в честь выступления в Чикаго было принято на первом конгрессе Социалистического интернационала в 1889 году в Париже. Борьба рабочих за свои права против капиталистического гнета продолжалась…

Между тем гнет этот все более усиливался. Это был вынужден признать не кто иной, как президент Соединенных Штатов Гровер Кливленд, который впервые охарактеризовал капиталистическое предпринимательство как власть «железной пяты».

«Взирая на достижения объединенного капитала, — писал Гровер Кливленд в послании конгрессу в 1888 году, — мы обнаруживаем существование трестов, комбинатов, монополий, в то время как простые граждане страны, оставаясь далеко позади, борются за свое существование или погибают, раздавленные «железной пятой». Корпорации, которые должны действовать в строю ограниченных законом пределах и быть слугами народа, быстро становятся властителями…»

В 1893 году разразился очередной экономический кризис, десятки тысяч рабочих остались без работы. Безработные организовали поход на Вашингтон, власти бросили руководителей похода за решетку. На следующий год в Штатах бастовало рекордное число рабочих — 750 тысяч человек. Крупные забастовки прошли в районе Аппалачей, где в борьбу включились шахтеры, бастовали сталеплавильщики в Гомстеде, железнодорожники во главе с лидером социалистов Юджином Дебсом.

Тревожно было и в «городе братской любви», как не без насмешки рабочие переводили греческое название города — Филадельфия. В 1895 году в городе вспыхнула забастовка трамвайщиков, требовавших права на профсоюзную организацию, повышения заработной платы, улучшения условий труда. Хозяева мобилизовали против забастовщиков штрейкбрехеров и полицию. То тут, то там происходили столкновения и потасовки между бастующими и их сторонниками с одной стороны л полицейскими и штрейкбрехерами — с другой.

Фостер, которому тогда исполнилось четырнадцать лет, уже считал себя настоящим рабочим, ведь он четыре года трудился, зарабатывая на хлеб. Уильям спешил на демонстрации и митинги трамвайщиков, слушал страстные речи руководителей забастовки, разоблачавших жадность хозяев и преступные действия полицейских властей.

_{Забастовка.}

_{Художник Роберт Майнор. 1916}

Во время одной из таких демонстраций конные полицейские напали на ее участников и стали избивать их длинными дубинками. Рабочие бросились врассыпную. Уильям с другом укрылись в подъезде большого дома, но их настигли разъяренные стражи порядка и начали избивать. Этот наглядный урок классового характера американской демократии запомнился ему на всю жизнь.