Фотограф

Lift me up

In the palm of your hand

Lying to you is a river of sin, oh…

Your metaphores, your silent calls

Your feelings are too real, oh…

Let them spew, a fall from grace

With your love you had today, oh, oh hey…

Live – Hold Me Up

Но я не всегда был одинок. Не знаю, виновата ли в этом гребаная камера или виной всему моя омерзительная харизма, из-за которой женщины частенько выбирали меня, несмотря на то, что вокруг есть мужики куда лучше. Мое одиночество было странным. В нем иногда появлялось тепло, когда я оставался на ночь у своих моделей, а иногда его сменял лютый мороз, когда я возвращался в свою засранную квартирку, запирал дверь и, опершись спиной на дверной косяк, стоял молча хуеву тучу времени, пока меня не вырывал из мира грез какой-нибудь звонок от очередного клиента, ебаный мистер Вилки, так и не получивший денег за химчистку своего ебаного костюма, или жена мистера Вилки – потасканная прошмандовка с бешеной пиздой. Иной раз мне казалось, что я остался единственным в доме, кого еще не засосало её влагалище. Но она приносила вкусные домашние пироги, а я, как любой холостяк, готовить нихера не умел и питался гребаным фастфудом и полуфабрикатами, которые надо разогревать в микроволновке.

– Держи, дорогой, – пропела она, когда я открыл дверь и увидел перед носом пышущий паром и жаром пирог.

– Спасибо, миссис Вилки, – кивнул я, забирая лакомство. Желудок тут же выдал сопрановое «Ом», на что миссис Вилки рассмеялась и снисходительно похлопала меня по плечу.

– Не за что, дорогой. Сеймур уже в бешенстве от моих пирогов, а что мне еще делать, если на секс мой благоверный неспособен? Только печь пироги.

– Логично. Каждый борется со стрессом по-разному, – кивнул я, раздумывая, сожрать ли пирог целиком или оставить немного на вечер.

– А ты как борешься? – миссис Вилки облизнула губы, заставив меня криво усмехнуться. – Небось, сексом?

– Не-а. Наебениваюсь в говно виски или пивом, если на виски нет денег, – ответил я. Миссис Вилки игриво мне подмигнула и снова хлопнула по плечу.

– Ну, если надумаешь сменить виски на секс, заходи в гости.

– Ага. Непременно. Пока, миссис Вилки.

– Сеймур просил напомнить о химчистке, но я чувствую, что ты скажешь.

Я кивнул в ответ и поспешил закрыть дверь, пока ей не вздумалось зайти в квартиру. Я знал, что если она зайдет, то выгнать её можно будет только пинками. А это значит, никаких больше пирогов.

– Деньги есть. Но не для твоего ебаного Сеймура, – буркнул я, возвращаясь в комнату с пирогом в руках. Затем, вскипятив чайник и налив себе кофе, я уселся на диван, включил в кои-то веки телевизор и на миг выпал из своей жизни.

По телевизору транслировали одну и ту же дичь. В одной стране все хуево, в одном районе Лондона хорошо. Приехали бы в Стрэтфорд, ради интереса. Или в Тоттенем, после матча. Вот где реальная жизнь, а не эта поеботина из ящика. Метро. То, как показывают метро телевизионщики, достойно гребаного Оскара. Вагоны, которые пересекают Стрэтфорд, выглядят, как раздолбанные телеги из деревни. Удивительная смесь ароматов мочи, немытых тел, нечищеных зубов и блевотины соседствует с ободранными сиденьями, изрисованными стеклами и мусором прямо на полу. Реальная жизнь. Да, она такая. А то, что показывают по ящику, это центральная ветка. Там все чистенько и благородненько. Пока какие-нибудь уебки вроде местной шпаны не пожалуют в гости.

Телевизор мне надоел, пирог был доеден, и я собрался было выключить противный ящик, но, случайно переключив канал, увидел одно лицо. Знакомое, мать его, лицо, почему-то моментально всплывшее в памяти.

– Пятая, – удивленно выдохнул я, смотря на лежащее на мокром асфальте тело Пятой. Передавали очередной криминальный репортаж, но я слушал смутно. В ушах шумело, сердце скакало, а съеденный пирог вдруг ринулся вверх по пищеводу и засрал собой часть дивана с полом, когда вырвался наружу через рот и нос.

– Сегодня утром, под мостом Гринли, полиция обнаружила тело Джули Васкес – двадцатипятилетней модели, – печально качая головой, сообщил корреспондент с дебильным «ежиком» волос. Он морщился, когда ветер швырял ему в рожу дождь вместе с мусором, но репортаж продолжал. Стоящий рядом с ним легавый меланхолично курил сигарету, смотря куда-то в сторону и не замечая мерзкой погоды и голого тела неподалеку. – С комментариями выступит суперинтендант района, Дерек Чиллуоттер.

– Мы исключаем нападение или убийство. Это суицид, – камера плавно отъехала от суперинтенданта и приблизилась к телу. Пятая почему-то была голой, а на изуродованном лице застыл странный оскал, словно она улыбалась или смеялась. Я, затаив дыхание, следил за репортажем. – Этот мост, также известный как «мост Самоубийц», давно пора украсить заградительными барьерами.

– Правда ли, что в полицию поступила некая видеозапись, на которой видно, как Джули Васкес прыгает с моста?