Фотография, изменившая жизнь (СИ)

— Дай мне хоть договорить. Зря ли я что купила эти тарталетки? — наигранно негодует она, а затем, тяжко вздохнув, добавляет, — Знаю я, что хочешь, чтобы тебя оставили в покое. Клянусь, что тебя оставят, если ты пойдёшь на это горе мероприятие, а затем сфотографируешься там и выложишь пост в социальные сети. Не знаю, сможешь ли этим обмануть Прим, но мать с отчимом отстанут. Тогда твоя мама не будет тебя постоянно сравнивать со сводной сестрой. Как там звали её, Фиона?

— Финч, — бессознательно поправляет её Китнисс и замолкает. Её сводную сестру часто сравнивали с рыжей принцессой из «Шрека» за внешнее сходство, вот она и привыкла объяснять знакомым, что она Финч, Франческа, только не Фиона. Да хоть Фиалкой её зовите. Но раздражало её не это, а то, что Финч всегда загадочно улыбается. «Почему ты не можешь разок улыбнуться?», — часто говорила ей бывшая миссис Эвердин, ставшей ныне миссис Эмерсон, многодетная мама троих дочерей и сына.

— Попробую привести другие причины, — упёрто стоит на своём Мирта, а в руках вертит брошюрки. Метание ножей по настоянию брата научило её терпению и сосредоточенности. Если не брать во внимание её сегодняшнюю выходку с Хейтмичем.

— Давай убеди меня. Ты сможешь, — озорно смотрит неё Китнисс. Она любила людей, которые не боялись стоять на своём. Её друг детства Гейл Хоторн был таким же, но сейчас он был в Канаде, потому и виделись редко.

— Будет разыгрываться новая камера среди студентов-фотографов. Можешь за это поблагодарить Амриту Чоудари. Она же вроде вице-президент студенческого сообщества?

— Именно. Слушай, ты в детстве смотрела «Дарью»? — Реггадсон кивает, — так вот считай, что наша прелестная индианка вторая Джоди. И все же этой причины недостаточно, чтобы пойти туда.

Мирта призадумывается, а на секунду даже сомневается, может ей все так и оставить? Нет, нельзя. Итак-то она трусливо сбежала от Марвела. Ей было стыдно, что она оставила его в таком состоянии. Потому как-никак нужно сделать для Китнисс все, что в её силах, раз она находится здесь. Ведь у неё не все так запущено. Конечно, обыкновенная прогулка не вылечит депрессию соседки, но, по крайней мере, она могла бы отвлечься. Ей бы лекарств и сеансы психотерапевта, а не эти танцульки в городе. Но что есть, то есть твердит себе Мирта.

— Покупка безделушек? — неуверенно начинает она, но потом, взглянув на брошюрку, радостно восклицает, — там будет ярмарка восточных сладостей. Ладу, творожные шарики под сливочным соусом, миндальное мороженое с кардамоном. А напоследок искупаемся в краске. Капитулируй, Эвердин. Я знаю, что ты любишь сладости.

— Сдаюсь. Но временно, — улыбается Китнисс.

Эвердин была одним из лучших фотографов на потоке, потому к ней частенько захаживали другие девушки, чтобы сделать приличные фотографии для «Тиндера». Одна из прошлых посетительниц забыла у неё некоторые тряпки. А Эвердин было лень возвращать, вот потому так и лежали у неё. Причесав волосы, Китнисс достаёт с комода две длинные платки и протягивает одну из них Мирте.

— Держи, оранжевая твоя. Накинешь на себя, наверное, получится что-то наподобие сари. Доставай утюг, будем притворяться индианками.

Мирта вытаскивает утюг с нижней полки шкафа и отдаёт Китнисс. Пока Мирта переодевается, Китнисс приводит материи в приличный вид. Девушки накидывают на себя платки, после так и выходят. А на улице холодно, дует сильный ветер. Мирта улыбается, как-никак угрюмый антураж напоминает ей о родном Олдборо.

Со стороны девушки выглядели странно. Если у Китнисс это компенсировалось оливковой кожей и густыми волосами угольного цвета, то Мирта смотрелась просто нелепо, как миссионерка в одеянии коренных народов. Объяснялось это тем, что в родословной мистера Эвердина присутствовали чероки. Вот и Китнисс унаследовала экзотическую внешность и умение метко стрелять в людей словами.

Добравшись до центральной улицы, девушки одновременно ахают. На площади собралось столько людей. Весёлые девушки, одетые в различные расцветки сари, страстно танцуют под звуки дхоли, продавцы настойчиво предлагают посетителям угоститься сладостями. Так как рано вечереет, немногим позже зажигаются фонари.

Китнисс с Миртой так и ходят удивлённые размахом событий. Через некоторое время, заметив лавку, где продаются краски, предназначенные для холи, покупают несколько упаковок. Открывают её, кидаются порошком друг в друга, а затем Мирта несколько раз фотографирует Китнисс для «инстаграма». Но кто-то случайно обливает Мирту холодной водой, потому она возвращается в кампус, чтобы переодеться во что-то сухое. Но не обещает, что вернётся на праздник.

Тем временем Джейсон, смертельно оскорблённый утренними событиями, увидев, что поблизости нет Мирты, подходит к Китнисс. Эвердин внешне знала его, да и Мирта не рассказывала ей об стычке с ним, потому она вовсе и не настораживается, когда он с ней заговаривает.

— Привет, ты подруга Мирты? — Китнисс исподлобья кивает, — ты не могла бы ей передать это? Она говорила утром, что ей не терпится попробовать бханг. Вот и купил, чтобы отблагодарить за помощь с проектом.