Фоторобот

Вода начала выливаться через край кастрюли. Он выключил газ и налил воды в итальянский кофейник, который ему подарила Клотильда ко дню рождения. Пока кофе заваривался, он придирчиво изучал себя в осколке зеркала, прикрепленном у окна. Его выступающие скулы, маленькие и широко посаженные глаза слегка придавали ему черты монголоидной расы. Однако если ему побриться и аккуратно причесаться, он вновь стал бы тридцатилетним молодым человеком, слегка чудаковатым, но и немного привлекательным. Он выпрямился, выпятил грудь, подобрал живот. Вот уже несколько лет он не занимался больше спортом. Он становился сутулым, обрастал жиром, был противен самому себе и тем не менее ничего не делал, чтобы измениться. А ведь как просто потратить каждое утро десять минут на гимнастику, в чем-то себя ограничить, да еще при его работе! Но лень и фатализм. Жильбер Витри знал, что по колее, в которой он оказался, ему придется следовать до конца жизни.

Голова болела. Он выпил свой кофе с двумя кусками сахара, почувствовал себя лучше и вернулся в ванную, чтобы принять душ. Пресытившийся кот, свернувшись клубком, устроился на кровати с тем, чтобы больше не двигаться.

— Да, вчера вечером я отправился во «Флору» или в «Две маго». В любом случае, это было на террасе и вокруг меня было полно народу. А кто-то сел ко мне за столик.

Прервав свой диалог, произносимый наполовину мысленно наполовину вслух, он почистил зубы, потом, не торопясь, побрился. У него густо росла черная щетина, и делом чести он считал быть всегда тщательно выбритым. Затем, еще голый, он включил радио и стал одеваться под легкую музыку. В полдень он был готов. Сама мысль о еде была невыносимой, а о выпивке и того хуже, и он принял решение поработать. Он прошел в кабинет-гостиную, где на низком столике у кресла ожидала широкая шахматная доска с фигурами из слоновой кости. Он надел очки в роговой оправе и погрузился в созерцание фигур. Но дело продвигалось плохо. Мигрень, тяжелая голова, усталость и пустой рассудок. Нет, сейчас он работать не будет. А не посмотреть ли ему почту? Пройдя через комнату, он открыл дверь, которая выходила во двор дома. У коврика лежали письмо и газета, придавленные бутылкой молока, предназначенного для Алфила. Забрав все, он поставил бутылку в холодильник, вновь устроился в своем кресле и открыл конверт. Приглашение участвовать на следующей неделе в шахматном турнире в Лиможе. Пожав плечами, он бросил приглашение на медный поднос, где уже накопилась почта предыдущих дней, после чего открыл газету. Он торопливо пролистал ее, отыскивая шахматную рубрику. «Шахматы». Раздел ведет Жильбер Витри.

Он тщательно проверил точность напечатанных задач и был удовлетворен, что в типографии никто от себя не добавил ни одной фигуры, затем сверил ответы из предыдущих задач. Здесь тоже все было в порядке. А сколько писем он получил от разъяренных читателей: «Это недопустимо. Вы обозначили черного слона на с2, а следовало читать на с3!»

Вооружившись ножницами, он вырезал свою рубрику и поместил ее в соответствующий раздел пухлого досье, потом небрежно просмотрел новости. Жильбер мало интересовался политикой, почти не интересовался спортом и совсем не проявлял интереса к разделу «Происшествия». Единственное, что привлекало его внимание, так это литературная и художественная рубрика, а также юмористические рисунки. На чтение газеты у него уходило около десяти минут.

Закончив читать газету, он с удовольствием отметил, что мигрень успокаивалась и начал появляться легкий аппетит. Он решил выйти на улицу. В этот момент позвонили в дверь. Приглаживая рукой волосы, он пошел открывать, в то время как кот мяукал. В человеке, который протягивал большой конверт, он узнал посыльного-велосипедиста из газеты:

— Как дела, господин Витри? Вот ваши шахматные таблицы, Шарло просил их передать.

— Спасибо, Фреди. Подождите секунду…

Он пошел взять немного денег, но посыльный, спеша вернуться, уже умчался.

Жильбер открыл пакет, который ему прислали из типографии газеты. Один раз в три месяца ему доставляли форматки, необходимые для составления шахматных задач.

Он принялся внимательно изучать форматки, отпечатанные на прекрасной бумаге, посмотрел на обратную сторону; отыскивая там свою фамилию и адрес, и удовлетворенно улыбнулся. Папаша Монтини все выполнил в точности. В меньшем конверте на картонках были изображены шахматные фигуры, которые Жильберу оставалось только разрезать и наклеить на форматки. Он аккуратно сложил содержимое конвертов в правый ящик своего рабочего стола и заявил Алфилу:

— Я иду обедать, старина.

Застегивая куртку, он открыл дверь, вышел во двор, закрыл дверь на ключ и сунул ключ под коврик для домработницы, которая придет в два часа. К тому же ключи мешают в кармане. Да и воровать-то у него нечего.

Подойдя с улицы к окну гостиной, он убедился, что оно открыто, что позволяло коту выйти из дома тогда, когда ему захочется. Как и каждый раз, когда он уходил из дома, перейдя через улицу, он обернулся, чтобы полюбоваться своим домом.