Фрагментация

Сейчас вы подумали, что я совсем сумасшедший. Я лучше закончу про слова и продолжу про ребят. В общем, игра мне очень понравилась. Ребята так смеялись, что я тоже стал хохотать. В тот момент я был счастлив, абсолютно переполнен щекотливыми искорками радости. Ведь я наконец-то играл с ними. А потом в кафе ворвалась мама и всех разогнала. Она была в такой ярости, что я сам испугался. Она на всех кричала, даже на хозяина кафе. Я тогда понял, что не все игры, которые могут со мной затеять ребята, будут хорошими. Потому что хорошая игра маму так бы не расстроила. Потом мама долго ругала меня и выглядела очень смешной. Человек всегда смешно выглядит, когда старается быть сердитым с теми, кого любит. Еще мама тогда была поразительно красива. Я запомнил этот момент на всю жизнь. От негодования ее выступающие скулы заострились, от чего темно-карие глаза казались еще больше и выразительнее. Копна шикарных волос каштанового цвета, очень длинных и всегда немного вьющихся, болталась из стороны в сторону. Она раскинула свои красивые руки с тонкими запястьями и всегда налакированными ногтями и пыталась мне что-то объяснить. Но я не слушал ее. Я просто любовался.

Таких вот дурацких историй со мной было много. И после каждой из них мама на меня сильно сердилась. После того как я залез под люк в нашем дворе и просидел в темном канализационном туннеле целую ночь, она даже вызвала доктора. Я знаю, она сгоряча так поступила и очень жалела потом. Но истории со мной на этом случае не закончились. Мне становилось все хуже, хоть я и не чувствовал ничего странного . А позже я стал замечать, что после таких историй маме тоже становилось очень плохо. Она часами сидела у окна, смотрела на наш мрачный дворик с полуразрушенным сараем и вытоптанной полянкой около водяного насоса и часами не разговаривала со мной. А потом она ушла куда-то и не вернулась. Я совсем не помню тот день, когда она ушла. Густой непроницаемый туман обволакивает все события того дня, словно стараясь уберечь меня от переживаний. Когда-нибудь я узнаю, что же происходило тогда, в тот жаркий летний день, наполненный моим криком.

Улыбчивые девушки, которые сегодня к нам приехали, отбирали больных для отправки в жизнь к нормальным ребятам. Еще издалека я увидел девушку, которая беседовала со мной в прошлый раз, и обрадовался. Она была очень красивая, намного выше меня. У нее были огромные голубые глаза, которые, как мне казалось, светились добротой. Как и в прошлый раз, девушка принесла мне новые книги. Мне всегда были нужны новые книги. Из их текстов я мог складывать новые слова в истории. В этот раз девушка помимо книг принесла большую стопку анкет. Они выпирали у нее из сумки, и мне сразу стало понятно, что это анкеты. Единственным, чем с нами занимались улыбчивые девушки, были бесконечные опросы. Начиная с того, могу ли я завязать себе шнурки или приготовить суп, и так далее, вплоть до заказа кредитной карточки в отделении банка. Я был настолько подготовлен к самостоятельной жизни, что мог сделать даже это. Тем более недавно я стал совершеннолетним.

Спасибо строгим тетям. Они скрупулезно объяснили и показали, как все это делать. Целый год каждый из нас, более-менее вменяемых, должен был освоить программу «Независимая жизнь». Я закончил эту программу с отличием – мне дали в тот день две порции киселя. Когда приезжают оценщики, нас тоже всегда хорошо кормят и дают добавку, если мы ее просим. Но стоит только им уехать, все возвращается на круги своя – сто пятьдесят граммов курицы или сосиски с макаронами, два яйца на завтрак, каша вечером, еще хлеб с маслом. Никакого кетчупа и майонеза. Конфеты – только по праздникам. За нытье насчет добавки любой мог схлопотать суровый выговор или комнату для изоляции попасть. И это еще не самое плохое, что могло случиться. Многим бездомным наш рацион показался бы недостижимой благодатью. Так с укоризной нам всегда говорили воспитатели.

Я уверен, что девушка ко мне неравнодушна. Она все время улыбается. Ее круглое веснушчатое лицо испускает тонкие солнечные лучи бескорыстной симпатии. Я нравлюсь ей! Это точно. Тем более у меня интересные диагнозы и дар свыше. Девушка принесла мне новые книжки и аккуратно разложила их на столе с облупленной лакировкой. Мы сидим друг напротив друга в маленькой комнатке три на шесть метров, где я живу последние три года. Стол расположен неудобно между тремя пружинистыми кроватями. Одна из них моя, а другие – моих соседей. На столе мы обычно играем в фантики или рисуем, или просто ковыряем полировку.