Фрагментация

– Не волнуйтесь, Гарри, я чувствую, что беседа может быть долгой. Если что, я сам доберусь до базы. Этот объект может перемещаться. Я уверен. Доверьтесь мне!

Акт залез на блестевшую под водой ступеньку и стал подниматься. Добравшись до пузыря, он слегка прикоснулся к его стенке. Рука не встретила никакого сопротивления, и Акт осторожно ступил в загадочную сферу. Проникнув туда, он попал в полную невесомость. Оглянувшись, он заметил парящего напротив балха средних лет. Ничто не выделяло его из соплеменников. Только взгляд. В нем чувствовалась таинственная космическая мудрость. Балх поднял руку в приветственном жесте. В голове Акта снова раздался мягкий приветливый голос:

– Постарайтесь занять удобное положение, Эндрю. Расслабьтесь, а потом представьте, что садитесь в кресло. Не старайтесь напрягать мысли, просто думайте и наше общение потечет как ручей.

– Спасибо за приглашение, – с трудом передал свою мысль Эндрю. Но потом беседа потекла легче. – Откуда вы знаете, как меня зовут? – спросил он. – Что это вообще за объект?

– Я же сказал, ложный вакуум. Я умею управлять энергией и материей. Резкое уменьшение энергии на локальном уровне способно создавать такие вещи. Главное следить за стабильностью поля. Иначе пузырь исчезнет вместе с нами. И еще, Эндрю, я узнал ваше имя, как только вы приблизились ко мне. Имя – это главный судьбоносный спутник, его видно издалека.

– Поразительно! – Эндрю не знал, что ответить, и осторожно продолжил. – Я охотно верю вам. Здесь неопасно. И раз вы создали это, вы действительно волшебник, как и говорили ваши соплеменники.

– Я не знаю, кто я. Но точно не волшебник, – ответил балх. – Главный волшебник – тот, кто запустил процесс сложнейшего взаимодействия под названием «жизнь». А я всего лишь стараюсь это понять.

Акт кивнул, не совсем понимая, о чем говорит балх. Надо было как-то продолжать разговор. Он сказал, вернее, подумал:

– В поселке нам рассказали о чудесах, которые вы творили, о том, как предотвратили массовое убийство и как многие общавшиеся с вами в тот день навсегда изменились. Меня это очень заинтересовало. Изменить сто человек, их сущность, уклад жизни, который складывался тысячелетиями, в одно мгновенье, это уникально, прежде всего с антропологической точки зрения.

– Может, и так, – прервал его балх. – Но я не сделал ничего особенного. Я всего лишь освободил их сущности от гнета ума и мыслей, которые чаще всего навязываются извне. Это может сделать каждый. Главное – взглянуть на себя изнутри. Вспомнить свою суть, созидающую жизнь, и дать ей проявиться…

Балх выдержал небольшую паузу и продолжил:

– Я знаю, Эндрю, ваш интерес не продиктован жаждой познанья. Вы не для этого приехали сюда из центра Млечного пути. Вы ведь родились на прекрасной планете. Красота вашего мира ярче метеоритного дождя и взрывов сверхновых. Что заставило вас убежать оттуда?

Акт замер. Мысли и эмоции спутались, судорожно свернулись в нервный клубок. Ему захотелось как можно быстрее выбраться из злосчастного пузыря. Он не ожидал, что в далекой карликовой галактике, заброшенной за гигапарсеки от созвездия Девы, кто-то так легко вскроет душевную рану, почти зажившую, но готовую в любой момент взорваться пучками жгучей боли. Он не хотел обсуждать свою трагедию с незнакомым балхом, пусть он даже являлся мессией. Обсуждать было нечего. Отрывки прошлого на мгновенье пронеслись в его памяти и выдали его. Машиах смотрел на Акта с сочувствием, вернее, на то, что он видел в нем – обездоленную планету, миллиарды отнятых жизней, души, перенесенные за кулису вселенского зазеркалья, недосягаемые для родных и близких, не перестающих переживать о них. Он видел запуганных жителей, не понимавших, как им дальше жить. Он впитывал множество других чудовищных проявлений глобального конфликта бытия и небытия в мире сущностей и поражался силе бремени, которая обрушилась на бедных людей из-за их неведения. Машиах видел кричащую жену Эндрю. Ее изящные руки, простертые к мужу, быстро таяли в облаке прозрачной ряби. Он видел Эндрю, который бросился к ней, но было слишком поздно. Потом он долго молил бездушную протоплазму забрать и его, но не был услышан.

Эндрю видел то же самое, что и Машиах. Мысленно запинаясь, он сказал будто самому себе:

– Она просто сорвалась, не могла вытерпеть такую жизнь, наполненную постоянным страхом. Это было самоубийство. При первой же попытке эта гадость сожрала ее. Я ничего не мог сделать. Машиах приблизился к Эндрю.

– Вы можете ей помочь, Эндрю. Все еще. В этой вселенной никто и никогда не умирает. Он просто переходит в иное состояние бытия. Даже пустота не может уничтожить сущность, как бы кому-то ни казалось. Вы просто должны найти и понять теперешнее состояние вашей любви, и тогда вы увидете Эвелин. Но для начала вам стоит прекратить убегать от самого себя.

Акт уже слышал такую экзистенциальную демагогию, но в этот раз ему хотелось верить словам незнакомца. Звучало все просто, и тем сложнее, казалось, было исполнить советы незнакомца. Машиах снова проник в мысли Эндрю: