Фрагменты прошлого

Сунув билет в задний карман, я залогиниваюсь на компьютере Калеба, набив простую комбинацию из четырех цифр – месяц и год его рождения. Он вводил этот логин при мне тысячу раз. Даже Мия могла бы его подобрать. На рабочем столе сохранены эссе по литературе, файлы с домашней работой. В музыкальной папке лежат плей-листы. Поддавшись порыву, я кликаю на плей-лист с моим именем, и комнату заполняет знакомая мелодия. В этом музыкальном альбоме Калеб собрал любимые и нелюбимые нами песни, которые рассказывают нашу историю. Сначала играет песня со школьного бала. Я вечно перевирала ее слова, и Калеб не отказывал себе в удовольствии напевать ее каждый раз, как она где-нибудь звучала. Потом – песня, которую мы слушали все лето, врубая на полную катушку в машине по дороге на пляж.

Я нервно выключаю плей-лист. Песни из него бередят душу, возвращая меня в наше с Калебом прошлое. Вместо воспоминаний о Калебе, которого я знала, я сосредотачиваюсь на незнакомом мне Калебе. На том, кто получал письма и прятал их в книгах. Кто покупал автобусные билеты, ведущие в неизвестный мне город. Кто взял деньги Макса. Кто ушел во время моего забега, направившись неизвестно куда, и исчез по пути.

Была ли у него другая девушка на протяжении наших отношений? Помню, как этим летом он сидел за своим компьютером и быстро выключил монитор, стоило мне войти в комнату. Я тогда подумала, что он скрыл от меня информацию, касающуюся университетов. Однако теперь тот случай предстает в другом свете. Я открываю интернет-браузер и вижу: Калеб очистил историю просмотров. Я тоже так делаю. Обзавелась этой привычкой, когда у меня с братом был комп один на двоих.

Нечаянно наткнувшись на последний посещенный им сайт, я осознала, что и он может увидеть просматриваемые мной веб-страницы. Возможно, Калеб переписывался с кем-то, используя компьютерное приложение, но паролей от его мессенджеров я не знаю, а его мобильный пропал – река забрала его вместе с Калебом. Однако я знаю пароль к его электронной почте. По крайней мере знала его.

Я крутилась за столом Калеба на компьютерном кресле, пока он на кровати делал домашку. Была середина учебного года, прямо перед нашей поездкой на лыжную базу.

– Эй, – позвал он, лишь на секунду оторвав взгляд от тетради. – Мне нужно кое-что распечатать из почты. Сделай одолжение, залогинься подо мной.

Я ввела его имя пользователя, но пароль не подставился автоматически. Он не был сохранен. Я обернулась к Калебу. Его взгляд был прикован к экрану.

– Гринривер36, – сказал он.

– Что?

– Мой пароль, – указал Калеб на экран и как ни в чем не бывало вернулся к выполнению домашней работы. Словно пароль к почте – ерунда.

Но для меня это не было ерундой. Для меня сказать свой пароль все равно что дать ключ от своей квартиры. Разрешить входить туда, когда тебя нет. Входить по своему желанию, в любое время. Пароль был комбинацией его номера игрока в лакроссе, названия и цвета нашей школы.

* * *

Калеб знал, что его пароль мне известен. Изменил ли он его после нашего расставания? Или до этого? Возможно, он изменил его, когда стал секретничать.

Попытка не пытка. Я забиваю в почтовом ящике его логин и пароль и не удивляюсь, получая сообщение: «Неверный пароль».

Меня шокирует другое. Я деревенею, пальцы замирают над клавиатурой, слова в расположенной ниже строке расплываются перед глазами. «Пароль последний раз изменен сорок девять дней назад. Если эта информация неверна, пожалуйста, сообщите сюда». Я открываю на мобильном календарь. Ищу нужную дату. Сорок девять дней. Подсчитываю их в уме. Смотрю на календарь. Снова подсчитываю. Оборачиваюсь глянуть на перекрывающую дверь клюшку. Пароль Калеба в последний раз изменен спустя два дня после его смерти.

Вечер воскресенья

– Джесса?

Голос матери Калеба поднимается наверх, на секунду опережая ее шаги. Я выхожу из почтовой программы, выключаю компьютер и монитор. Рысью бегу к двери, убираю перекрывающую ее клюшку и распахиваю дверь прямо в тот момент, когда Ив поворачивает ручку.

– Здравствуйте, – говорю я.

Она слегка склоняет голову набок, наверное, заметив, что я раскраснелась и учащенно дышу.

– Я засомневалась, тут ли ты еще. Слишком тихо было.

Киваю на коробки.

– Я закончила с ящиками. И спортивным снаряжением.

Голова идет кругом, на кончике языка вертятся слова: «Кто-то изменил его почтовый пароль. Кто-то копался в его вещах. В его почте. Здесь». Первая мысль, первая пришедшая на ум картинка – Калеб, склонившийся где-то над компьютером, изменяющий свой пароль. Однако я отмахиваюсь от этой мысли, от болезненной надежды, даже прежде чем в голову приходят другие возможные варианты: Ив, Мия, Макс, безымянная девушка, которая отсылала ему письма, с которой он встречался…

Ив хмурится.

– Ты завтра сюда прямо из школы придешь?

Только тогда я замечаю, что за окном потемнело и на стены легли косые тени от вентилятора.

– Наверное, – отвечаю я. Хватаю сумочку и прохожу мимо Ив. Меня мелко потряхивает.

Она вцепляется в мою сумочку, и мы обе застываем на узком пролете.

– Оставь все здесь.

Я вздрагиваю.

– Я ничего не брала.