Фрагменты сожалений

– Меня Марина зовут. Тебя, я знаю, Дима. – Она выдержала небольшую паузу: вдруг ему захочется о чем-нибудь спросить. Но юноша молча ожидал продолжения, и она, вновь прочистив горло, продолжила, смотря перед собой, как бы сквозь стену. – Однажды я очнулась на улице, лежа на траве, под деревом с раскидистыми ветвями неподалеку от дома, в котором сейчас живу. Было лето, ярко светило солнце, но при этом кожу обдувал прохладный ветерок. На мне была легкая одежда под стать погоде. Еще не поднявшись на ноги, я вертела головой во все стороны и пыталась сообразить, где я, как очутилась в этом месте; я даже не могла вспомнить свое имя и внешность. Я вышла с открытого двора на улицу, пошла куда глаза глядели. Наверное, было еще совсем рано, потому что все дворы пустовали. Шла я прямо, не сворачивая, а улица – длинная, и я шагала минут пятнадцать, а то и больше. И увидела в одном из дворов женщину, из шланга поливающую цветы, что росли в клумбе рядом с ее домом. Я подошла к калитке и сквозь прутья завороженно смотрела на разноцветные бутоны, а через какое-то время женщина меня заметила, подошла и поинтересовалась, что я делаю на улице в такое время и где живу. До сих пор помню, – с грустинкой улыбнулась девушка, – как ответила: «Не знаю. У вас красивые цветы». Она по-доброму так засмеялась, поблагодарила. Потом аккуратно срезала один цветок, подарила мне и наказала возвращаться к родителям. Я не знала, что ответить, не понимала, о каких родителях идет речь, мне хотелось сказать что-нибудь еще, но женщина уже не обращала на меня внимания, стояла ко мне спиной. Еще немного понаблюдав за ней, я ушла. Наверное, я несколько часов бродила бесцельно, раза два или три плакала. Хочу сказать, что тогда я была совсем маленькой, поэтому, думаю, могу не вдаваться в подробности о том, как мне было страшно, ты и сам понимаешь. В общем, я не придумала ничего лучше, кроме как прятаться и ночевать в лесу вблизи южной окраины городка. Старалась, правда, не заходить глубоко, чтобы не заблудиться, даже присмотрела постоянное место рядом с обвалившимся деревом. Там же посадила цветок. – Ухмыльнулась, пожала плечами. – Откуда мне было знать, что без корней смысла в этом было мало? Хотя не так уж и сильно я огорчилась, когда цветок завял. Ведь важным было то, что человек уделил мне внимание, сделал подарок. Вот… – Марина опустила голову, сомкнула мыски ботиночек, вздохнула. – Ладно уж. Ближе к центру городка есть небольшой рынок. Он расположен там сейчас, он располагался там и в те годы. Есть мне было нечего, поэтому таскала еду оттуда. А еще каждое утро приходила к дому той женщины и любовалась ее цветами, процессом их полива. Это длилось не очень долго, около недели. Для меня тогда, правда, по ощущениям будто бы целый месяц прошел. Так вот, прошло около недели, и женщина опять спросила, где я живу. До этого я все дни не задерживалась там больше чем минут на десять, а тут она впустила меня во двор, и мы разговаривали намного дольше. Она даже вынесла мне стакан с соком и яблочный пирожок. И она расспрашивала меня, кто я, откуда, почему она впервые меня видит. А я ничего не знала, не могла даже выдумать чего-нибудь. Просто выложила все как было. И не знаю точно как, но я поняла: она мне не поверила. Наверное, не могла поверить. Да я и сама, как теперь думаю, на ее месте отказалась бы верить. Даже несмотря на то, что всю ту неделю я проходила в одной и той же одежде и, должно быть, была с ног до головы чумазой. А следующим утром она, как оказалось, проследила за мной. И когда я в лесу пришла к своему месту, подошла ко мне. Ох и испугалась я тогда! Женщина снова принялась засыпать меня теми же вопросами, но в ее глазах я теперь видела неподдельное беспокойство. И когда я заново пересказала все как было, она повела меня в полицейский участок. Часть истории опущу, ничего интересного там не происходило. Перейду сразу к тому, что в итоге женщина меня удочерила. Я этому только обрадовалась и до сих пор не жалею, что встретила ее. Иногда задаюсь одним и тем же вопросом: что стало бы со мной, пройди я мимо того дома, не обратив внимания на цветы? Мысленно я сочиняла сценарий за сценарием, и у каждого из них был печальный исход. Абсолютно у каждого. А почему так – не могу понять.

– Может… – аккуратно встрял Дима, не уверенный в том, правильно ли поступает. – Может, женщина была единственным на свете человеком, которому ты могла довериться? Может, ты боялась остаться одна?

Марина посмотрела ему в глаза, и он пытался определить, что выражает ее взгляд: легкое недоумение или своего рода озарение? Или и то и другое?

– Не думаю, что все так просто.

– Иногда, – вздохнув, Дима одернул футболку, почесал колено, – все просто настолько, что мы отказываемся это принимать.