Фрагменты сожалений

Артем смотрел ей в глаза, напрягшись всем телом, готовый в любой момент быть схваченным. Лена же сверлила его презрительно-ненавидящим взглядом, при этом белок ее правого глаза был испещрен вздувшимися капиллярами. Сама она, однако, с места не сдвигалась и продолжала молча за ним наблюдать, сидя почти в той же самой позе, в какой Артем видел ее в последний раз. Только, вопреки законам физики, сидела она не на полу, а… на потолке. Поэтому ее длинные волосы, местами слипшиеся от застывшей крови, свисали вниз, таки подчиняясь реалиям той жизни, с которой Артем был знаком с самого рождения.

Не зная, чего ожидать от девушки, он не мог себе позволить отвернуться или просто отвести взгляд, хоть и очень хотел этого; едва ли ни физически ощущая излучаемую ею опасность, он понимал: сделать это – значит обрести себя на неминуемую гибель. Поэтому, как ему подумалось, он должен показать, что без сопротивления не отдастся. Однако стоило Артему попробовать вообразить, как Лена набрасывается, – и обрывки возможных вариантов развития дальнейших событий залпом пронеслись перед внутренним взором, наслаиваясь друг на друга, не позволяя уцепиться ни за один из них. Разве получится предугадать поведение человека, игнорирующего, казалось бы, общее для всех и всего неизменное правило, установленное самой природой?

Они так и смотрели друг на друга – не двигаясь, не издавая ни звука. Как вдруг Лена приоткрыла рот, плавно поднесла к нему руку, пальцами ухватилась за зуб (судя по всему, клык), приподняв верхнюю губу, и принялась его расшатывать. Ее движения с каждой секундой становились все более агрессивными, их амплитуда стремительно возрастала – и вот она уже вытягивала зуб из десны, помаленьку проворачивая его из стороны в сторону. Подросток при виде происходящего невольно поморщился и прижал ладонь к губам; девушка же и глазом не моргнула. Еще совсем немного – и она держала зуб, вырванный прямо с корнем, на ладони. И непонятно почему не пролилось ни капли крови. Артем ждал, что Лена уронит клык на пол, но вместо этого она шире открыла рот, положила сомнительный трофей под язык и, сомкнув губы, почти сразу же, без колебаний его проглотила. После чего, не спуская глаз с Артема, все так же не выказывая ни единой эмоции, согнула ноги в коленях, раздвинула их и, приложив два пальца к вульве, начала…

Не выдержав зрелища, парень опрометью бросился прочь из ванной, пробежал в конец коридора, где должна располагаться входная дверь, вновь убедился в ее отсутствии, вернулся в комнату, где, кажется, всего несколько часов назад компания беззаботно проводила время, и, упершись в дальнюю стену, лицом развернулся к дверному проему. Тяжело дыша, он смотрел на дверь (которую плотно захлопнул, чему в глубине души был невообразимо рад) и ждал, что с минуты на минуту она распахнется. И тогда… что будет?

Он вспомнил, как увидел Женю, пялящегося – по крайней мере, Артем сомневался, что тот стоял с закрытыми глазами, – в стену. Повернув голову, обнаружил примерно в метре от плеча крошечное, трудноразличимое отверстие. Его охватило любопытство: что это за отверстие такое, о существовании которого в своей же квартире он даже не догадывался. Поравнявшись с ним, приложился глазом. Маленькое, в него вряд ли пролезло бы что-нибудь шире шариковой ручки, оно все же позволяло увидеть то, что за ним скрывалось. И когда он увидел, все его силы разом иссякли. Потому что теперь он знал: там, за пределами квартиры, больше не существовало мира, который он помнил.

* * *

Артем, вытянув ноги, сидел на полу, вжавшись в дальний угол все той же комнаты. Женя же так и слонялся бесцельно по всей квартире, не прерываясь на отдых, ни с кем не разговаривая и совершенно не обращая внимания ни на Артема, ни – по наблюдениям последнего – на Лену. Что до самой Лены, то ее поведение не поддавалось рациональному объяснению: она перемещалась по потолку и только по нему, причем так же свободно, как любой другой человек – по полу. Периодически она могла уставиться то на одного парня, то на другого, иногда даже останавливаясь, будто бы что-то против них замышляя, но ни разу так ничего и не предприняла.

Неизвестно было, свалилась бы девушка на пол или примагнитилась обратно к потолку, если б прыгнула, и могла ли она в принципе остаться внизу, получись у Артема притянуть ее любым из доступных способов. Еще один вопрос, который поначалу волновал его: была ли Лена в курсе того, что на ее затылке имелась вмятина? Пусть волосы и прикрывали рану, но он мог бы поспорить, что в центре вмятины – угловатое отверстие, в которое свободно влезет по меньшей мере первая фаланга его мизинца.

Бывало, Лена и Женя практически соприкасались плечами, и, если в эти секунды посмотреть на них под определенным углом, они походили на единый организм с весьма специфическим анатомическим строением. А еще зуб девушки, который она же себе вырвала и проглотила, через считанные часы возник на прежнем месте, но Артему было не до того, чтобы задумываться над тем, как такое могло быть возможным.