Фрагменты сожалений

– Заброшен вроде как давно. Поэтому, вероятно, только одна семья и жила, – предположил Игнатий.

– Одна семья? Отстроили дом, немного пожили и свалили, даже не продав никому?

– Вполне возможно. Мажорчики какие-нибудь.

– Бред! – отмахнулся Антон. – Что мажоры могли забыть в этой глуши? На них нашло божественное озарение, и они решили отречься от цивилизации в угоду духовному процветанию? Отказаться от всех городских удобств ради вспахивания грядок?

– А вдруг они когда-то были нищими, потом разбогатели и съехали отсюда? – настаивал на своем Игнатий.

– Если они были нищими, на какие средства умудрились построить такой домище? – встала Лиза на сторону Антона.

– Хм… – Блондин в задумчивости потер подбородок.

Арсений щелкнул большим и средним пальцами и наставил указательный на Лизу, радостно поделившись своими соображениями:

– Сначала дом мог быть маленьким, как все остальные в округе, а когда семья разбогатела, они его достроили. Или снесли и на его месте возвели новый. Или вовсе изначально жили в другом месте.

Ни Лиза, ни Наташа не нашлись с ответом, и Арсений возликовал:

– Да! Победила мужская солидарность!

И они с Игнатом хлопнули друг друга в ладони.

– Ну ладно, ребят, мы же с вами сюда не спорить пришли, верно? – успокоила четверых Валерия.

– О да-а-а, не спорить, – мечтательно протянула Наташа, оглядывая видимую снизу часть мансардной крыши, выложенной – что было различимо даже в лунном свете – потемневшей от времени и осадков черепицей.

Максим обнял Леру со спины и поцеловал в мочку ушка, затем немного пониже, в шею, и от контраста теплого дыхания любимого человека с промозглым осенним ветром ее губы растянулись в улыбке – улыбке нежной, искренней, обожаемой им. «Ночью здорово оттянемся», – шепнул он, подбородком и щекой прижавшись к ее плечу. Еще шире улыбнувшись, она едва заметно кивнула.

И Максим, и Валерия понимали, что в таком малом городке почти нулевые шансы на возможность устроить идеальную костюмированную хэллоуинскую вечеринку с аутентичной атмосферой, поэтому заранее всех оповестили, что с нарядами могут не заморачиваться. Но из уважения к ним обоим, как и собственного интереса ради, пятеро приглашенных разоделись как могли красивее и в духе праздника, и только Игнатий воспринял оповещение с большим облегчением и оделся так же просто, как в любой другой день.

А вот Арсений, например, был в черных джинсах, массивных берцах, косухе из кожзама со стальными заклепками на отворотах воротника, под ней – футболка с изображением группы Pantera, а на руках – митенки.

На Наташе – темное драповое пальто, черные, средней плотности капроновые колготки либо длинные чулки, высокие кеды, кожаная юбка и однотонная черная футболка с V-образным воротником. На груди – кулончик в форме бритвенного лезвия.

Антон напялил на себя черную рубашку с длинными рукавами, верхнюю пуговицу которой оставил расстегнутой, черные же джинсы, сужающиеся книзу и того же цвета кроссовки с красными горизонтальными полосами по бокам. Ногти на руках неумело покрасил недорогим черным лаком, купленным в магазине косметики. Также перед выходом хотел контурным карандашом для глаз из косметички матери накрасить губы, но в последний момент передумал – чего доброго, примут за педика.

Марина влезла в темно-синее платье-смок, поверх накинула ветровку; на ногах – туфли на невысоком каблуке; в локоны завила от природы прямые волосы. Верхнюю половину лица закрыла маскарадной полумаской с вышитым в один тон цветочным узором, а в волосы вдела ободок с дьявольскими рожками.

Лиза постаралась подобрать – что-то из уже имеющегося гардероба, что-то – прикупить – такую одежду, чтобы не только соответствовать канонам праздника, но также заработать одобряющие взгляды Леры и – в большей степени, даже первостепенно – понравиться Максиму. Ей хотелось, чтобы в нем снова разгорелся, по неведомой ей причине почти полностью угасший, интерес к ее персоне. Она верила, что, каким бы идеальным он ни был, природа возьмет верх и он всю ночь не будет сводить с нее глаз. И для этого готова была прибегнуть к некоторым ухищрениям и войти в образ, во многом противоречащий ее натуре. Поэтому выбрала тонкие темные капроновые чулки, в меру короткую плиссированную юбку, черные туфли на шпильках, а верх ограничила медно-коричневой вельветовой блузкой. На ногти нанесла черный лак, по прямым волосам для пущей эффектности прошлась выпрямителем, глаза обвела черным карандашом и для дополнительной выразительности наклеила стрелки, а губы украсила броским гранатовым цветом. Перед выходом из дома отметила про себя, что, должно быть, ни Марина, ни Наташа, ни даже Лера не провели столько времени перед зеркалом. Поскольку – была Лиза уверена – для них выряжаться подобным образом было делом обыденным, она же не делала этого даже для бывшего, с которым рассталась в прошлом году.