Франкенштейн: Мёртвый город

– Определённо, ты видишь, – говорит Виктор, – что они не будут никогда едины, работать как один, объединяться без навыков в поиске величия. Они никогда не принесут в жертву свою индивидуальность для усовершенствования расы, не направят свои миллиарды сознаний и сердец к единой цели и тем самым не покорят природу и Вселенную навсегда.

– Бог бережёт их от этого, – отвечает Девкалион.

А затем начинает происходить удивительное и неприятное.

* * *

Девкалион не знал, как можно было бы провести казнь, только бы этот Виктор, этот самопровозглашённый Безупречный, мог бы кануть в вечность вместе со всей своей мерзкой работой.

Конец пришёл, когда он начал осознавать пульсации света, проходящие через его глаза. Раньше он видел этот феномен только в зеркалах или водоёмах со спокойной водой. Сейчас же холодные белые волны света проходили через приподнятое лицо Виктора. В испуганных глазах клона тоже пульсировало свечение накаливания, хотя это было не внутреннее свечение, а отражение сияния глаз его палача.

Своим мысленным слухом Девкалион слышал бурю – и ещё больше – той ночи, когда он был рождён из мёртвого: нарастающие раскаты грома, сотрясавшие небеса, как будто срывая их, как камни свода под ударами землетрясения, но грохот и жужжание загадочных машин отражалось от стен старой ветряной мельницы, его мученические крики, когда он сопротивлялся своему созданию, пронзительный крик триумфа его создателя, безумная какофония. И в своём воспоминании он ещё раз увидел первую вещь, которую видел, когда открыл глаза в ту давнюю ночь: колоссальные удары зигзагообразных молний, превращающих ночь в яркий день за окнами мельницы и трещащих в кабелях, с помощью которых Виктор направлял их в свой дьявольский механизм, не обычная молния обыкновенной бури, а молния беспрецедентной взрывной силы, живой свет.

Сейчас он чувствовал ту же необработанную силу, проходящую через него, через его руки в пальцы, в тело этого Виктора Безупречного. Одежда безумца задымилась и воспламенилась, но пламя не жгло руки Девкалиона. Кожа Виктора почернела и зашелушилась, его глазницы полностью осветились огнём, языки пламени выходили из его рта, и за считанные секунды он вывалился из захвата Девкалиона, превратившись в прах и фрагменты обуглившихся костей.

Более двух веков планирования утопии подошли к концу. Единственным значимым результатом, которого достиг Виктор, были многие тысячи жертв, и даже это казалось несущественным в сравнении с действиями Гитлера, Сталина, Мао и других, которые убивали десятками миллионов. Под всеми своими именами – Лебен, Гелиос и Франкенштейн – Виктор был маленьким человеком маленьких идей, большим только на серебристом экране кинотеатра своего сумасшедшего разума.

С расположенной поблизости каталки, когда горел Виктор, пыталось подняться обнажённое тело репликанта, но дёрнулось и упало обратно, мёртвое. До сих пор Девкалион не осознавал, что конкретно этот Член коммуны был копией Президента Соединённых Штатов.

* * *

Когда трое Строителей подошли к выведенному из строя «Хаммеру», Салли Йорк сказал:

– Чёрт меня возьми, если я позволю этому так закончиться. Брайс, давай устроим с тобой этим троим мерзавцам такое несварение желудка, чтобы дать время Грейс и Трейвису убежать.

Он распахнул водительскую дверь и, издавая оглушительный боевой клич, выбрался под падающий снег с оружием и всем жизненным опытом выживания в безнадёжных ситуациях. Он слышал, как Брайс выбрался через пассажирскую дверь, и подумал: «Слава Богу, это всегда здорово – задать паршивцам взбучку с хорошим человеком за спиной».

Он почти разочаровался, когда до начала сражения Строители одновременно развалились в обездвиженные кучи чего-то похожего на гравий, но не являющегося им.

* * *

Под звук стрельбы в дальней части здания шеф Джармилло и заместитель Нельсон Стернлаген добрались до задней двери KBOW, два Строителя сразу за ними. Джармилло передал ключ Стернлагену – он не вполне понимал, зачем – а Стернлаген передал его обратно ему, и они некоторое время стояли, уставившись на ключ в руке шефа. Они так и не вставили его в замок.

* * *

Лицо в брюшной полости безглавой женщины заявило: «Я твой Строитель». Рот широко растянулся, и из него вышла струя серебристой серой густой грязи – которая замерла в нескольких дюймах от лица Расти, задрожала в воздухе и упала на пол, как и безглавая женщина. Эта когда-то фантасмагорическая и грозная фигура была теперь похожа на безвредную кучу… чего-то.

Со всё ещё бешено стучащим сердцем Расти заметил, что фрагменты стеклоглазого мужчины продолжали разламываться, пока теперь не приняли форму небольших холмиков чего-то похожего на песок, но не песок. И дверной звонок больше не звонил.

Он включил свет на крыльце и нерешительно выглянул в окно. Судя по всему, на крыльце никого не было.

Когда он открыл дверь, красивого мужчины с улыбкой «я-могу-продать-тебе-что-угодно» уже не было. Ничего не осталось, кроме ещё одной странной кучи… чего-то.