Франкенштейн. Подлинная история знаменитого пари

Вы не пишете, как Вам понравился «Каин». Вы только сообщили мнение толпы, которым я, как Вам известно, не дорожу. Я прочел еще несколько пьес Кальдерона. Лучшая из них – «Los dos amantos del cielo»⁶³⁸, если не считать одной сцены в «Devocion de la cruz»⁶³⁹. Читаю я также по-гречески и подумываю писать.

Передайте мой сердечный привет миссис Гисборн и Генри. Я не слишком высокого мнения об ее ученице, которой не нравится Метастазио: девиз nil admirari⁶⁴⁰, даже примененный уместно, – дурной признак у молодой особы. Я предпочел бы, чтобы моя ученица восторгалась хоть самим Марини, чем находила недостатки у самого плохого автора. Вот если она по собственному побуждению восхитится лучшими сценами Purgatorio⁶⁴¹, или вступлением к Paradiso⁶⁴², или иным несправедливо забытым образцом высокого мастерства, от нее можно ждать многого.

Прощайте; мне не хватает бумаги, хотя я не побоялся, что Вам не хватит терпения меня читать.

Неизменно любящий Вас П. Б. Ш.

P. S. Я три дня ждал, чтобы это перо очинили; но пришлось-таки им писать.

Мэри Шелли

Пиза, 4 июля 1822

Милая Мэри!

Я получил оба твоих письма и выполню все содержащиеся там распоряжения. – Покупать «Боливара» я не собирался; лорд Б[айрон] хочет его продать, но, вероятно, предпочел бы за наличные; о доме вблизи Пуньяно⁶⁴³ я еще не справлялся – все мое время занято делами Ханта; я задерживаюсь здесь против своего желания и, видимо, Вильямс прибудет к Вам на шхуне раньше меня; но это решится завтра. Дела бедного Ханта из рук вон плохи. Марианна тяжко больна, и я по прибытии в Пизу послал за Вакка⁶⁴⁴. Он считает ее безнадежной, и, хотя она может еще протянуть, роковой конец неизбежен⁶⁴⁵. Этот диагноз он почел нужным сообщить Ханту, одновременно указав весьма точно лечение, на случай, если он все же ошибается. Это известие погасило у Ханта последнюю искру надежды, а он и без того был подавлен. Дети здоровы и стали очень милы. – Лорд Байрон собирается уезжать из Тосканы. Семья Гамба выслана, и он желает разделить их изгнание. Сперва он хотел отправиться в Америку, потом в Швейцарию, в Геную и, наконец, остановился на Лукке. – Все в отчаянии и в смятении. Трелони готовился плыть в Геную, чтобы затем переправить «Боливара» по суше в Женевское озеро, и уже доверительно попросил меня не отговаривать лорда Байрона от сей сухопутной навигации. Затем он получил приказ поднять якорь и идти в Леричи. Сейчас, не получая никаких распоряжений, он ходит хмурый и недовольный. Хуже всего придется бедняге Ханту, если только буря не пронесется мимо. Он возлагал все свои надежды на издание журнала⁶⁴⁶, все для этого сделал, и сейчас от его 400 фунтов остался только долг в 60 крон. – Разумеется, лорд Байрон должен теперь предоставить ему нужную сумму, раз этого не могу я; но он, кажется, намерен уехать без каких-либо объяснений и ничего не сделав для Ханта. Придется мне вступиться, отбросив щепетильность. Для первого номера он предлагает Ханту «Видение Суда»⁶⁴⁷. Если предложение делается искренне, этого более чем достаточно, чтобы дать журналу ход и все уладить.

А как ты, моя самая любимая Мэри? Напиши прежде всего о своем здоровье и настроении; и не примирилась ли ты с мыслью остаться в Леричи, хотя бы на это лето.

Ты не можешь себе вообразить, как я занят. – Не имею ни минуты досуга, но напишу тебе со следующей почтой.

Твой неизменно любящий Ш.

[Р. S.] Перевод «Пира» я отыскал.

Перевод З. Александровой

От издателя

Так звучало одно из последних посланий Перси Биши Шелли своей любимой жене Мэри. Спустя четыре дня Перси Шелли умер. «Лорд Байрон поселился здесь, – писал Шелли из Пизы в январе 1822 года, – и мы с ним постоянно вместе». Чета Шелли и Джон Гордон Байрон много времени проводили вместе. Казалось, звезда удачи навсегда покинула арендованный на лето дом.