Франкенштейн в Багдаде

Он попробовал его включить, но забыл все, чему его учил Махмуд. Безымян отобрал у него диктофон и стал его вертеть в поисках нужной кнопки. Хади же в это время безуспешно пытался наслаждаться теплым и без закуски араком. Вдруг послышались выстрелы, и гость Хади вскочил на ноги.

– Я сам проведу интервью. Сгодится?

– Сгодится, – прокричал Хади вслед Безымяну, который уже взбирался по камням на стену дома Умм Даниэль. Выстрелы прозвучали ближе, отчетливее стал слышен топот полицейских и их переговоры между собой.

4

На следующее утро Махмуд не смог покинуть квартал, по границам которого были выставлены силы Национальной гвардии и американской военной полиции. Когда он попытался подойти поближе, чтобы выяснить, что случилось, он же все-таки журналист, солдат-афроамериканец пихнул его и пригрозил оружием. Махмуд испугался и вернулся в гостиницу, где в холле Абу Анмар и еще несколько человек как раз обсуждали события прошлой ночи – отчаянная погоня за неизвестным преступником, преследователи врывались в дома, вышибали двери, срывали замки, светили людям в глаза ярким светом фонарей и даже нескольких подозрительных задержали. Однако бандит улизнул, и квартал решили перекрыть, пока он из него не выбрался.

Махмуд позвонил главному редактору и, извинившись за свое отсутствие, рассказал о происходящем в аль-Батавин. Ас-Саиди тут же поручил ему не засиживаться почем зря, а выйти на улицу, разузнать мнение людей, постараться наладить контакт с иракскими военными и поинтересоваться у них, что за операция идет.

Задание Махмуду не понравилось, но пришлось выйти из номера. То, что ему удалось узнать, оказалось бесполезным – офицер спецслужб получил травму головы во время преследования террориста, который проник ночью в квартал, и его доставили в госпиталь.

К середине дня поиски прекратились и оцепление сняли. Махмуд своими глазами видел, как нескольких мужчин среднего возраста с руками в наручниках за спиной погрузили в военные грузовики. Он обратил внимание на то, что между ними угадывалось кое-что общее – отталкивающая внешность. Один из них имел врожденные уродства, у второго лицо было обожжено, скорее всего в результате какого-то взрыва, а третий вообще считался местным сумасшедшим, он не понимал, что вокруг делается, и выглядел вполне довольным тем, что его куда-то ведут.

Махмуд вернулся к себе. Ближе к вечеру вентилятор на потолке заглох, так как генератор, купленный недавно Абу Анмаром ради четверых постояльцев, по всей видимости, сломался. Его долго не могли починить, и Махмуд уже обливался потом, когда решил выйти в кофейню к Азизу аль-Мысри, где еще в начале лета закрепили на стене над витражным стеклом мощный кондиционер. На прежнем месте у окна он застал Хади Барышника, курящего кальян.

Подсев к нему, Махмуд также попросил кальян и стакан чая. Хади пребывал в хорошем настроении, как прежде, и поспешил сообщить Махмуду, что вся операция была затеяна ради поимки Безымяна, но им, конечно, не удалось его догнать. Кроме того, он смог убедить Безымяна наговорить интервью на диктофон.

– Он сам все сделает, – заявил Хади, и в этот момент Махмуд подумал, что не увидит больше свой диктофон стоимостью в сотню долларов. Вот враль! Смеется, как всегда, в лицо! Каким был вруном, таким и остался! Недаром тебя пройдохой за глаза называют!

Однако через десять дней диктофон был уже у Махмуда, и он потратил несколько часов, внимательно, раз за разом, прослушивая записи. Голос наговорившего все эти поразительные вещи вызвал у него любопытство – в нем чувствовались бесстрашие и дерзость. Нет сомнений, что его обладатель – такой же человек из плоти и крови, как сам Махмуд, как Хади, как Абу Анмар и остальные, а не фантастическое существо, описанное Барышником.

Махмуд слушал и вникал в его историю в душном номере отеля «аль-Уруба». А на следующий день ас-Саиди обратил внимание на черные круги у него под глазами.

– У тебя много работы… Будут еще важные поручения… Давай, выбирайся из этой пещеры в «аль-Урубе»! – сказал ас-Саиди и предложил переехать в «Дильшад».

У Абу Анмара был такой жалкий вид, когда он увидел Махмуда в холле с чемоданом, связкой книг и несколькими пакетами под мышкой и понял, что он выезжает из его отеля. Однако Абу Анмар, не сказав ни слова, произвел все формальности, необходимые при выписке, и, получив с Махмуда причитающуюся задолженность, закрыл ему счет. Своего друга Хазема Аббуда Махмуд не предупредил о переезде, потому что того не было видно уже больше недели: он по заданию агентства снимал материал в провинции.

Услышав от Махмуда об истории Хади, ас-Саиди бросил все дела, пригласил его на разговор во внутреннем дворике редакции и попросил Абу Джони заварить им чай. Он слушал рассказ Махмуда, уставившись перед собой, и проявлял терпение: от влаги, скопившейся во всюду расставленных кадках с растениями и кустами, стояла невыносимая духота.