Франкенштейн в Багдаде

Офицеры вновь учинили обыск и в стеклянной банке из-под кофе, заложенной между связок лука, обнаружили немного денег, принадлежащих Хади, которые он выручил за мебель Абу Анмара на рынке подержанных вещей. Второй офицер, все это время никак не проявивший себя, сунул деньги себе в карман, затем осмотрелся и захватил еще несколько безделушек, включая деревянный столик с металлическими ножками. Остальные растащили антиквариат – хрупкие люстры из стекла, овальные настенные часы с маятником. А один из подручных, набравшись смелости, вошел в глубь зловонной комнаты и отыскал картонную коробку с набором столовой посуды, на которую были нанесены портреты короля Гази и Фейсала Второго, изображение Абдель Карима Касема, здание международного вокзала, пейзажи и различные исторические сцены. Он оттащил свою тяжелую добычу к выходу и с ликующим видом распаковал коробку с сервизом на глазах у приятелей.

Аппетиты разгорелись, и офицер, чтобы еще больше запутать Хади, предостерег его:

– Этот барельеф с Девой – грех… Понимаешь?.. Разбей его!

Он направил яркий свет фонаря прямо в лицо Хади, который беззвучно зашевелил губами. Офицер подошел ближе и повторил свое требование.

– Не могу… Не могу… – с трудом проговорил Хади.

– Что значит не можешь? Не можешь или не хочешь?

– Нутро жжет все… Да будьте вы прокляты… Не могу подняться…

Рассердившись, офицер так пнул Хади в живот, что у того перехватило дыхание. Один из помощников несколькими ударами пистолета снес на барельефе, накрепко вмонтированном в стену, Деве Марии голову, но не смог его вытащить или хотя бы сдвинуть с места. Он посветил себе фонариком, чтобы посмотреть, что стало с вещью, и, увидев Деву без головы, воздевающую вверх руки, оторопел, поняв, что они зашли слишком далеко в своей игре.

Однако этим дело не кончилось. Прежде чем уйти, офицер с перевязанным горлом решил в последний раз попытаться выбить признания из Хади, применив к старику пытку, которой накануне он замучил задержанных в квартале аль-Батавин одиннадцать человек, тех, у кого были какие-то приметные изъяны на лицах. Хади, на его взгляд, тоже нельзя было назвать красавцем – борода торчит в разные стороны, глаза выпучены, кончик сломанного носа безобразно нависает над тонкими губами.

Помощники раздели Хади догола и поставили его в луч прожектора, чтобы убедиться, что на теле у него нет шрамов от заживших ран или хирургических операций. Рассвирепевший офицер вынул острый скальпель из никеля длиной не более пальца и, исхитрившись так, чтобы его коллега не смог даже спохватиться, вонзил его Хади сначала в предплечье, а потом в бок и бедро. Барышник завопил от нестерпимой боли. Офицер закончил допрос и застыл, уставившись на нанесенные им небольшие порезы, из которых вот-вот должна была хлынуть кровь. Как только Хади повернулся, почти черная липкая жидкость хлынула на плитку. Кровь вытекла несколькими толчками и остановилась. Черные капли остались на пальцах нападавшего. Второй же офицер не сдвинулся с места. Вид крови вызывал у него отвращение. Почему они должны этим заниматься? Разве их дело – не сбор информации? Чтобы получить ответы на вопросы, обязательно нужно пырнуть человека ножом?

Хади перетерпел несколько приступов боли, во время которых он будто слышал голос, говоривший о том, что все вышло в лучших традициях американского боевика. И что сейчас по сценарию откуда-то с крыши внезапно должен спрыгнуть непобедимый герой, чтобы врукопашную уложить обидчиков одного за другим и спасти своего друга, создателя и отца. Но этого не произошло. Помощник поднес к губам рацию и шепотом вызвал водителя, приказав подъехать прямо к воротам. Через две минуты они выносили награбленное добро из дома Хади. Офицер с перевязанной шеей по-прежнему был озлоблен, так как понимал, что задание, ради которого они наведались сюда, не выполнено. Уже у ворот он обернулся, как будто хотел возвратиться и еще раз ударить Хади, но коллега схватил его и потащил на улицу.

– Вот шельма! Только встреться мне, шкуру спущу! – сказал он, бросая взгляд в темноту, где на плитке было распластано тело Хади.

5

От предложения, которое сделал ему ад-Далляль, Абу Анмар потерял дар речи. Такого поворота он точно не ожидал! Однако, пока не спеша шел из офиса Фараджа к себе в гостиницу, собрался с мыслями и начал соображать: ад-Далляль выбрал самый хитрый и безжалостный способ окончательно его уничтожить!

Абу Анмар был крайне удивлен, когда понял, что у конкурента есть точное представление о том, что творится внутри его гостиницы. Откуда он все это узнал? Кто-то из бывших постояльцев поделился или толстуха Вероника со своим сыночком, которые каждую неделю проходят во время уборки по всем помещениям, разболтали? Нет, сам ад-Далляль не рискнул бы проникнуть в отель, пока хозяин отлучается в ближайший магазин за продуктами. В любом случае за время короткого отсутствия Абу Анмара у того не было бы времени, чтобы составить подробную картину отеля изнутри.