Франкенштейн в Багдаде

Он наблюдал за всем сверху. Видел, как Хади, сидящего на кровати, окружили офицеры в розовом, как завязался разговор на повышенных тонах, как его стали бить по лицу, потом нанесли удар, от которого Хади свалился на землю, как его пытали. Но с места он не сдвинулся, спустился только после отъезда этих людей, которые назвались представителями службы дорожного движения, раскололи изображение Девы Марии, украли деньги Хади и растащили его ценности.

Он знал, что эти пинки, какими бы жесткими они ни казались, и скальпель, которым можно было нанести лишь неглубокие порезы, не угрожали жизни Барышника. Они явно хотели его только запугать и заставить дать нужные показания. С другой стороны, Хади получил по заслугам за все свои ошибки и многочисленные грешки. Так думал Безымян, когда спрыгивал во двор, чтобы одеть нагого Хади и переложить тело своего создателя на кровать. Услышав снаружи шум шагов приближающихся соседей, он поспешил взобраться обратно на стену дома Умм Даниэль.

Безымян застал старушку сидящей в гостиной и блуждающим взглядом водившей по изображению святого Георгия. Когда она заметила его в дверном проеме, выражение ее лица не изменилось, на нем не дрогнула ни одна мышца. Действительно, похожа на безумную! Илишу смотрела на него так, как будто он все время находился здесь, никуда не отлучаясь, и просто был в ванной, а теперь вышел из нее и направляется обратно к себе в спальню.

Ему было одиноко. Уже несколько недель он ни с кем не перемолвился словечком. Да и не осталось у него никого, с кем можно было бы поговорить, кроме Барышника, распластанного на кровати у себя во дворе, и этой старой женщины, разговаривающей с покойными и обращающейся к иконам… Он мог эффектно появиться из ниоткуда во дворе Барышника и, глазом не моргнув, отколошматить и двух офицеров в розовых рубашках, и всех их трех подручных разом. Однако этим он сделал бы Барышнику только хуже. Там же был еще водитель. Он бы встревожился, если бы офицеры опоздали, пошел бы посмотреть, что случилось, и обнаружил бы их трупы во дворе у Хади. Да даже если тела надежно спрятать, все равно проблем не избежать. Барышника бы обвинили в убийстве и сокрытии следов. И будет ли от этого старику лучше? Только хуже! Надо потерпеть, пусть у них останутся сомнения, кто же на самом деле является преступником. О его существовании они не должны даже догадываться. А доходяга Хади стойко перенес удары острого ножика и не выдал им ничего! Да он любой допрос сможет выдержать!

Точно, это не последний их визит к бедному старику. Они ему еще устроят казни. Но чтобы помочь Хади вернуться к нормальной жизни, не стоит показываться ему на глаза. Нужно оставить его в покое. Да и нет надобности его больше навещать. Даже в сегодняшнем тайном посещении не было никакой необходимости… Он выполняет свою миссию и каждый день убивает людей, не зная, кто они и за что их надо уничтожить. Плоть невинно убиенных, из которой было сначала сшито его тело, уже полностью, с того дня как он покинул здание в квартале ад-Даура, взятое в кольцо американцами и прикрывающими их горстками иракских солдат, была заменена останками тел его же жертв, которые оказались преступниками. Уйти от них было не так просто. Они ворвались в подъезд, который Дураки со своими последователями превратили в казарму, но нашли только его личные вещи, брошенные им в спешке.

Безымян вынужден был теперь постоянно скрываться и путать преследователей, меняя места для ночлега. Он желал прекратить эту череду убийств и сам себе обещал остановиться, но как это сделать, даже не представлял. Он волновался, что все закончится тем, что он не успеет отомстить и заменить устаревшие органы, сгниет, разложится и покинет этот мир, в который вошел таким мистическим образом.

Однако кто ему сказал, что конец будет именно таким? Он сам это решил? Нет, нужно сделать правильный выбор. Ведь он не обычный убийца, его нельзя пристрелить или заколоть, как простого смертного. И он должен использовать свой дар, чтобы помочь невинным восстановить справедливость. Пока он не придумает выхода, будет стараться выживать и выполнять свой долг. Он будет заимствовать органы, в которых нуждается, у тех, кто бесспорно заслуживает смерти. Это, конечно, не панацея, но ничего другого не остается.

Ему захотелось рассказать все это Хади Барышнику, но тот сам получил такой удар судьбы, что должен был в первую очередь разобраться с собственной жизнью. Ни сегодня вечером, ни даже в ближайшие дни он не будет в состоянии выслушать его и посочувствовать, тем более дать дельный совет.

Пришлось поделиться своими опасениями со старушкой. Она внимательно смотрела на него, нежно поглаживая кота, спящего у нее на коленях. Непохоже, что она понимала такие сложные вещи, о которых ей толковал Безымян, но Илишу старалась дать ему возможность выговориться. Именно это ему сейчас было нужно.