Читаем Франкенштейн. Запретные знания эпохи готического романа полностью

ФИЛОСОФ РЕДЧАЙШЕГО СОРТА

Гальванические эксперименты практически алхимического характера были спецификой менее известного кандидата на роль «настоящего Франкенштейна» Эндрю Кросса. Он известен главным образом благодаря истории с «электрическими клещами» («клещи Кросса»), произошедшей после написания «Франкенштейна» (см. страницу 88). Однако его репутация сумасшедшего ученого выходит за пределы этой истории, принесшей ему дурную славу. Очерк о нем в Chamber’sJournal описывал его как «философа редчайшего сорта, вознамерившегося преследовать природу в ее самых уединенных уголках и раскрыть ее самые сокровенные тайны». Его исследования встревожили местных жителей, окрестивших его Человеком с громом и молнией и Квантокским чародеем (по названию Квантокских холмов, расположенных рядом с его домом) за то, что он натянул медные провода вокруг своего имения и экспериментировал с атмосферным электричеством. В рассказе о визите в его лабораторию есть сцена, использованная в экранизации романа Джеймса Уэйла 1931 года:


«В процессе наблюдения вы оказываетесь напуганы резким треском, сопровождающим прохождение электрической искры; вам также слышен отдаленный звук грома. Дождь уже крупными каплями бьет в стекло, а звук искр продолжает резать слух. Хозяин пребывает в диком ликовании, так как электрическая батарея, что в тысячи раз мощнее тех, которыми наполнена комната, вот-вот разрядится в пределах его досягаемости. Едва поспевая за его торопливыми шагами, вы следуете за ним в оргaнную галерею и с любопытством приближаетесь к тому месту, где ваше внимание привлек шум. В окне вы видите огромный медный проводник со штангой молниеотвода, опускающейся к полу, и от одной ручки к другой скачут искры с возрастающей скоростью и шумом. Тук-тук-тук – бах-бах-бах… Несмотря ни на что, наш хозяин не напуган. Он подходит так бесстрашно, словно приближающийся поток пламени – это всего лишь безвредная искра».


Могла ли Мэри знать об этом персонаже? В 1814 году Кросс читал лекцию о своих экспериментах с электричеством, поэтому есть предположение, что Перси и Мэри присутствовали на ней, и возможно, именно он вдохновил их на создание образа Виктора.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

От Гомера до Данте. Лекции о зарубежной литературе
От Гомера до Данте. Лекции о зарубежной литературе

Литература – это непрерывный процесс в мировой культуре, и изучение его по разным странам и эпохам не дает полного представления о ее развитии. Чем похожи «Властелин Колец» и «Война и мир»? Как повлиял рыцарский роман и античная литература на Александра Сергеевича Пушкина? Что общего у Достоевского, Шиллера и Канта? На эти и другие вопросы отвечает легендарный преподаватель профессор Евгений Жаринов. Книга адресована филологам и студентам гуманитарных вузов, а также всем, кто интересуется литературой.Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Литературоведение