Читаем Франкенштейн. Запретные знания эпохи готического романа полностью

«Определим ультраразумную машину как машину, способную намного превзойти человека в любой интеллектуальной деятельности, каким бы умным он ни был. Поскольку конструирование машин – это одно из интеллектуальных действий, ультраразумная машина способна конструировать все более совершенные машины; затем, бесспорно, произойдет „интеллектуальный взрыв“, и человеческий разум останется далеко позади. Таким образом, первая ультраразумная машина – это последнее изобретение, которое потребуется от человека».[21]


То, что Гуд назвал «интеллектуальным взрывом», Вернор Виндж, специалист в области вычислительной техники и писатель-фантаст, окрестил сингулярностью, позаимствовав этот термин из описания участвовавшего в создании водородной бомбы ученого Станислава Улама его разговора с венгеро-американским математиком, физиком и компьютерщиком Джоном фон Нейманом:


«Один разговор был посвящен ускоренному прогрессу технологий и изменениям в образе жизни человека, что создает видимость приближения к некоторой существенной необычности в истории человечества, после которой человеческое бытие в известном нам виде не сможет продолжаться».[22]


Некоторые видят в сингулярности утопическое событие, способное привести к фантастическому будущему и вечной жизни, в то время как другие мрачно предостерегают, что подлинный искусственный интеллект несет экзистенциальную угрозу и что сингулярность может означать конец человеческой расы. Пророки Иеремии – или Кассандры, в зависимости от оценки точности их предсказаний – насчитывают в своих рядах многих выдающихся деятелей науки и техники, таких как, к примеру, Стивен Хокинг и Илон Маск. Так, Хокинг был одним из авторов статьи, предупреждавшей: «Успех в создании ИИ будет величайшим событием в истории человечества. К сожалению, он может стать и последним, если мы сейчас не научимся избегать рисков… В краткосрочной перспективе все зависит от того, кто управляет ИИ, в долгосрочной – от того, возможно ли вообще им управлять».


Стивен Хокинг в своем офисе в 1982 году. Хокингу принадлежит один из наиболее влиятельных голосов, предупреждающих об опасностях «ИИ-Франкенштейна».


Маск назвал ИИ «величайшей экзистенциальной угрозой», заявил, что он «опаснее, чем ядерное оружие», и предупредил: «…у нас осталось немного времени. Открыв этот ящик Пандоры, будет сложно его закрыть». Говоря более эмоционально и вторя фаустовским корням легенды о Франкенштейне, Маск уподобил ИИ «…вызову демона… Во всех этих историях, где показан парень с пентаграммами на теле и святой водой в руках, ну, знаете, он уверен, что может контролировать демона. Здесь это уже не поможет».

Человеческая природа

Одна из проблем этих пророчеств состоит в том, что многие рассматривают ИИ как мираж, как одну из тех широко разрекламированных технологий, которые «ушли на тридцать лет вперед и навсегда там останутся». Но свидетельства о рудиментарном машинном разуме, который уже выпущен в свет, звучат не обнадеживающе. Один из наиболее печально известных примеров – это выпуск компанией «Майкрософт» чат-бота по имени Тай, системы на основе искусственного интеллекта, предназначенной «развлекать и привлекать» людей в возрасте от 18 до 24 лет. Идея состояла в том, чтобы чат-бот научился завоевывать внимание людей во время непринужденной беседы, используя то, что «Майкрософт» называет «разговорным пониманием» твитов. Менее чем за сутки пользователи смогли научить чат-бота ретвитить и даже самому придумывать разные расистские, сексистские и антисемитские высказывания, поэтому его пришлось отключить.

Если можно извлечь какой-то урок из сокрушительного провала Тай, то он будет состоять в том, что человеческий фактор способен представлять огромную угрозу; это самое очевидное толкование «Франкенштейна». Подобный аргумент выдвигает Ян Лекун, директор лаборатории искусственного интеллекта Facebook и преподаватель Нью-Йоркского университета, не придающий большого значения угрозам ИИ на том основании, что машинный разум будет свободен от всех грехов и пороков человека:


Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги