Франкогаллия

Также Сигиберт пишет в своей хронике под годом 987: «после смерти Людовика⁶⁵, короля франков, последние хотели передать власть брату восемнадцатого короля Лотаря Карлу⁶⁶, но пока Карл обращался к совету, Гуго узурпировал трон⁶⁷»⁶⁸ и т. д. Много свидетельств такого рода описывается и в сочинении Адо Вьеннского. Так, например, под годом 696 [мы читаем]: «после смерти короля Хлодвига в 686 году франки сделали его сына Хлотаря королем»⁶⁹. А чуть далее он пишет: «Хлотарь умер через четыре года царствования, и тогда франки избрали на его место его брата Теодориха⁷⁰»⁷¹. Или же снова упоминается под годом 669: «франки поставили королем над собой некоего клирика под имени Даниил, после того как у него отросли волосы, и назвали его Хильпериком»⁷². Или же чуть ниже: «франки сделали Теодориха, сына Дагоберта, своим королем»⁷³. О том же самом обычае нам сообщает и Оттон Фрейзингенский в тринадцатой главе шестой книги своей хроники: «по смерти Эда, короля франков, — пишет он, — Карл был избран королем по всеобщему желанию⁷⁴»⁷⁵. То же самое можно заметить и в добавлениях к Григорию Турскому в сто первой главе одиннадцатой книги: «после смерти короля Теодориха франки избрали королем его малолетнего сына Хлодвига⁷⁶»⁷⁷. И далее в сто шестой главе: «франки избрали королем некоего Хильперика⁷⁸», чуть дальше можно прочесть в сто седьмой главе: «после его смерти они возвели на трон Теодориха⁷⁹»⁸⁰. И, наконец, в четвертой главе семнадцатой части своей хроники Готфрид Витербский записал: «Пипин благодаря папе Захарии⁸¹ по выбору франков стал франкским королем, Хильдериха⁸² же ленивого короля франки отправили в монастырь»⁸³. Я полагаю, что достаточно явно показано этими свидетельствами и многими другими подобными им, что в древности королями франков становились по согласию и избранию народа, а не по праву наследования. Отсюда и взялся обычай, который наши предки использовали при коронации короля. Так, все что нами сказано, подтверждается сообщением Тацита о том, что канниненфаты, соседи или родичи франков, имели обычай возносить на щит того, кого они провозгласили королем и нести его на своих плечах⁸⁴. Мы видим, что точно также поступали согласно обычаю и при восхождении на трон наших королей. Ведь они использовали ту же церемонию, поднимая на большой щит того, кого объявили королем голосованием и волеизъявлением народа, и, вознеся его на плечи, трижды обносили вокруг собравшегося народа, приветствуя его кликами. Об этом свидетельствует Григорий во второй книге, где он повествует об избрании короля Хлодвига: «они, услыхав об этом, стали рукоплескать и кричать от радости, вознесли его на щит и поставили его над собой королем его на щит»⁸⁵. И далее в десятой главе седьмой книги (он рассказывает), когда повествует о Гундовальде: «Там Гундовальда подняли на щит и провозгласили королем. Но когда в третий раз его обносили по кругу, то, говорят, он упал, так что едва могли удержать на руках стоявшие вокруг люди»⁸⁶.

Также и Эймон в шестой главе книги третьей своей хроники рассказывает: «Провозгласив Гундовальда, они согласно другому обычаю франков провозглашать королей, вознесли его на щит и трижды обнесли его вокруг собравшихся, однако, лишь только его понесли, щит вместе с королем внезапно обрушился на землю». Также и Адо Вьеннский в шестой книге и Сигиберт рассказывают: «с согласия франков по обычаю народа он был вознесен на щит и провозглашен королем». Известно, что именно от этого деяния происходит выражение, которое употребляется историками, когда они рассказывают об избрании королей, они охотно говорят, что он был поднят или вознесен на трон.

Глава VII О верховном праве (Summa Potestate) народа по известным причинам осуждать и низлагать своих королей